Книга А я рисую запахи и звуки, страница 85 – Наталья Владимирова

К лету я уже видела только цветные размытые пятна.

Нормально спать перестала вовсе. Мне казалось, что стоит провалиться в сон, и рассвет для меня не наступит. Перспектива в любой момент оказаться в вечной ночи — отныне была для меня кошмаром наяву.

Я все чаще натыкалась на предметы и людей, поэтому Мстислав превратился в мою тень, сопровождая по замку. Следуя на шаг позади, он либо еле слышно предупреждал, либо загораживал меня от возможного столкновения.

Уроки я учила при помощи аудио с планшета. Ответы на вопросы электронных тестов выбирала интуитивно, и нередко попадала пальцем мимо. Успеваемость спасали устные ответы и письменные контрольные — слепой печатью в наше время владели даже дети.

— Как ты рисуешь? — задавал мне неизменный вопрос Мстислав, наблюдая за тем, как я вожу стилусом по экрану старенького графического планшета.

Я улыбалась и отвечала одно и то же:

— Сердцем.

У Лианы катастрофически падало зрение. Вопреки логике и физиологии человека. Разумеется, девчонка не признавалась. Но я видел, как все более неуверенно она двигается по коридорам замка, то и дело натыкаясь на кого-нибудь или что-нибудь, как растерянно наугад тычет пальчиком в сенсорный экран при сдаче теста и закусывает нижнюю губу, получив неудовлетворительный результат, как щурится и хлопает ресницами, в очередной раз удивляясь, что не получается рассмотреть на электронной доске во всю стену аудитории крупные схемы и символы. Но проблему игнорировала. И это меня здорово тревожило.

У Лианы серьезное заболевание, требующее дорогостоящего лечения? Неужели все дело в деньгах, которые ее родителям невозможно достать, даже если речь идет о единственной дочери? Но тогда… проблема вполне решаема! Отчего Лиана не хочет рассказать правду и попросить о помощи? Гордость? Или причина в другом? В оправдание, что девушка не желает бросать учебу, я не особо верил. Быть может, ее болезнь неизлечима? Но тогда держаться за академию тем более глупо.

Я строил новые догадки и тут же их отметал. Ничего путного мне в голову не приходило. Я не просто чувствовал, что Лиане требуется моя помощь, а знал. Но в каком виде не имел ни малейшего понятия. Выяснить правду мне помог случай.

После занятий я, как обычно, устремился за Лианой, которая, подхватив графический планшет, вышла на улицу и зашагала по парковой дорожке. Она крутила головой и выбирала место, где сегодня лучше устроиться для рисования. Выглядело естественно, и только внимательный наблюдатель мог бы заметить расфокусированный взгляд и дерганные движения — Лиана не присматривалась, а принюхивалась. И еще — слушала трели птиц. По ее словам, они ей рассказывали, насколько красивое местечко она выбрала, и как его следует нарисовать.

Фантазерка!

Следуя за Лианой на расстоянии, чтобы не мешать, я отвлекся на греот Рукаопа. Завхоз возился с дорожной плиткой.

— Вроде же отсюда брал. Почему не подходит? — ворчал он.

Я приостановился. Завхоз напоминал щенка, методично обходящего вокруг миски и норовящего клюнуть в нее мордочкой.

— Чего уставился, негодник? — рыкнул греот Рукаоп, заметив меня. Мужчина явно пребывал не в лучшем расположении духа. Видимо, не первый час мучился, бедняга.

— Могу я чем-то помочь? — предложил я, подходя ближе к завхозу.