Книга Соседка, страница 55 – Татьяна Василевская

– По-моему, у вас уже только ненависть и легкое помешательство, заодно. По крайней мере, со стороны это так выглядит.

Александр рассмеялся.

– Ты прямо как Маринка. Она также говорит.

– Я, честно говоря, вообще не понимаю, как вас угораздило пожениться. – Абдурахманов махнул рукой. – Ну, ты-то ладно. Любовь, чувства. Такая красота, ни один мужик бы не устоял. Но она-то? Ты уж извини, но, сколько я вас помню, она никогда к тебе особой любовью не пылала. Она вообще такая, что мне каждый раз кажется, что я обморожение получу от ее взгляда. Ей с ее запросами нужно было не за лейтенантика-мента выходить, а за какого-нибудь денежного мешка.

– Ну, может, она была уверена, что я в ближайшее же время хотя бы генералом стану. А я не оправдал возложенных на меня надежд, – со злостью сказал Ерохин. – Ладно, семейные проблемы нужно не в рабочее время обсуждать. А лучше и вообще не обсуждать, толку никакого. Что у нас тут творится-то?

Абдурахманов, по излюбленной привычке, уселся на стол и, сочувственно глядя на друга, слегка ухмыльнулся.

– У нас, Саня, еще один труп вчера нарисовался. Наш чокнутый приятель проснулся.

Ерохин вздохнул. Час от часу не легче. Дома любовь-ненависть. На работе еще один труп.

– Чего вчера вечером не позвонил? – спросил он, беря протянутую Алексеем папку с бумагами по очередному убийству. Абдурахманов хмыкнул.

– Не хотел нарушать семейную идиллию. Пусть, думаю, люди еще один вечер спокойно проведут. Понаслаждаются молчанием в обществе друг друга.

Ерохин кивнул.

– Забыл, что ты сама чуткость. Ну и как шеф отреагировал? – помахав папкой с бумагами, поинтересовался он.

Абдурахманов развел руками.

– Ну, как отреагировал? Нормально, как обычно. Очень четко и подробно обозначил свою позицию. Сначала, рассказал, что и как он сделает с каждым из нас. Причем, что примечательно, он в своих обещаниях не далеко ушел от этой сумасшедшей твари. А когда, примерно через полчаса, он выдохся и уже не мог больше орать, да и фантазия, наверное, иссякла, он уже почти спокойно клятвенно пообещал, что после того, как он закончит с первым пунктом, мы прямиком отправимся патрулировать улицы, если выживем, конечно. Так, что давай, срочно худей. Патрульный инвалид, да еще с лишним весом это, наверное, совсем тяжко.

– Понятно. – Ерохин раскрыл папку. Уже пять, а возможно и шесть девушек, молодых и красивых, лишились жизни из-за одного больного ублюдка и его безумных фантазий. Ерохин ощутил хорошо знакомый ему прилив злости. Почему-то перед глазами мелькнуло лицо жены. Холодное и прекрасное. Почему его фантазия, насчет того, чтобы убить ее и покончить раз и навсегда со своими мучениями, не кажется ему столь же чудовищной и ненормальной? Может он и сам такой же псих, просто не может этого признать? Капитан вздохнул. Отогнав мысли о Марине и их сложных взаимоотношениях, он принялся за чтения отчета.

Вокруг фонаря над террасой кружились ночные насекомые, ударяясь в стеклянный плафон, отскакивали от него, продолжали свой быстрый, суетливый танец. Леля сдала карты. На столе стояли чашки с уже успевшим остыть чаем. И Леля, и бабушка были задумчивыми. Последний вечер. Завтра в Москву. Соседи, обычно заходившие вечером поболтать, перекинуться в дурака, сегодня тактично не пришли, давая возможность пообщаться внучкам и бабушке перед расставанием. Дина не присоединилась к вечерним посиделкам, сославшись на головную боль и усталость, ушла спать сразу после ужина.