Онлайн книга «Если бы»
|
Придя на следующий день в зал, где проходила подготовка к конкурсу, Федор Борисович обнаружил, что бывшая нимфа вообще ни на, что не годится. Каждый делал, что хотел. Один участник читал какие-то дурацкие стихи. На вопрос Федора Борисовича, что за ерунда и пошлятина для такого ответственного мероприятия Тихонова возмущенно сказала: — Это сонет Шекспира, Федор Борисович. — Не надо меня учить. — махнув рукой, сказал начальник лагеря. — Я, между прочим, Светлана, тоже человек образованный. Никаких сонетов. Я долго думал и решил, что никакой отсебятины не будет. Дети споют какую-нибудь патриотическую песню. А потом будет «Буревестник». По ролям, так сказать. Должно отлично получится. Очень подходящая вещь и полностью соответствует политике нашей партии. Света смотрела на начальника лагеря круглыми глазами. — Федор Борисович, это же конкурс талантов. Каждый должен себя сам проявить. — тоном матери, объясняющейся с неразумным ребенком, сказала она. Федор Борисович снисходительно посмотрел на нее. Глупая пустышка. Как он мог подумать, что она нимфа. — Не надо, Светлана. Если талант есть, он и так проявится. А никакой самодеятельности нам не нужно. Приедут товарищи из райкома. Все должно быть как положено. Думаете комиссии райкома понравятся сонеты Шекспира. Нет. Буревестник. Вот то, что нужно. И им, и нам. Выстроив отряды по обеим сторонам дороги ведущей к лагерю, Федор Борисович с торжественным видом стоял перед воротами в ожидании товарищей из райкома. Вот, наконец, вдали на дороге показалась черная волга. Федор Борисович шагнул вперед, радушно улыбаясь и готовясь радостно приветствовать солидных дядек из серьезной парторганизации. Дверца машины открылась и взорам всех собравшихся явился один единственный райкомовец, причем не намного старше вожатых и совершенно несолидно выглядящий, скорее как кинозвезда, нежели как серьезный ответственный человек. Света радостно улыбнулась. « Уж этот просто умрет от счастья, увидев твоего Буревестника» — злорадно подумала она. «Этот оценит Буревестника!» — довольно ухмыльнулся Вован, слегка толкнув плечом друга Серегу и подмигнув ему, мол вот повеселимся. «Какая миленькая. — глядя на Свету подумал райкомовец. — Ну ладно. Ради такой можно и дурацкий конкурс посмотреть. А начальничек у них тот еще. Прямо на лице написано, что полный кретин». «Может пусть свои сонеты читают. — уныло думал Федор Борисович. — Этот самовлюбленный комсомольский вожак точно в искусстве ничего не понимает и не оценит всей глубины замысла. Господи, ну неужели нельзя было нормального кого-то прислать.» Федор Борисович совсем скис. Грамота за конкурс, буквально ускользала из рук. В зале набилось полным-полно народа. Было душно. Погода стояла жаркая, а тут еще столько людей, мерзкие дети шумят, шушукаются, беспрерывно кто-то подскакивает, хихикает. Федору Борисовичу казалось, что он находится в центре какого-то адского улья. Пот лил с него в три ручья. Он только и успевал, что отирать лицо, злобно посматривая на несносных детей и идиотов вожатых, неспособных навести порядок. Рядом сидел кинозвезда-райкомовец, нежно воркующий, что-то на ушко бывшей нимфе. Она то и дело заливалась звонким смехом. «Может все-таки сопляк оценит все труды, все старания. — мрачно думал Федор Борисович, водя платком по взмокшему лбу. -Может, все же прочувствует глубину и значимость.» |