Книга Если бы, страница 67 – Татьяна Василевская

— Ну ты это, Владимир, не озорничай у меня! Хватит уже, пора и за ум браться! Пожалей отца с матерью, не позорь. Они у тебя уважаемые люди, а ты озорничаешь. Нехорошо. Понял?

— Понял, Иван Степаныч. — совершенно искренне отвечал Вован.

С чувством выполненного долга, довольный Иван Степаныч покидал квартиру Теляниных.

За все это время родители Вована передали в руки понимающего участкового такое количество горячительных напитков, что его вполне хватило бы, что бы наполнить небольшой бассейн. Иван Степаныч стал большим ценителем хороших напитков и даже грустил когда Вован, после какой-нибудь, совсем уж выведшей из терпения родителей, шалости, на некоторое время брался за ум и вел себя прилично. Сегодня Иван Степаныч стал счастливым обладателем дорогущего коньяка. По просьбе несчастной матери, на этот раз, он не стал проводить воспитательную часть беседы и отчитывать раненого, отложив это до его выздоровления.

Взглянув на сына и убедившись, что он жив здоров. Все конечности в наличии, на своих местах, там где им и положено быть, Родион Петрович опустился на стул и устало спросил:

— Ну, что там на этот раз у тебя приключилось? Володя, тебе не кажется, что въехать в мусорный бак в собственном дворе, это слишком даже для тебя?

Алина Николаевна в это время договаривалась о встрече со светилом в области нейрохирургии, бывшим учеником ее отца, профессора медицины.

Закончив разговор, Алина Николаевна взволнованно закричала:

— Родик! Господи, я чуть с ума не сошла! А все вы, со своей машиной! — напустилась она на обоих своих мужчин. — Я сразу была против, что бы ребенок водил машину.

— Этому ребенку, как ты его называешь, 22 года. — сказал Родион Петрович. — Володя, я все понимаю, но въехать в помойку во дворе это же еще постараться надо.

— Я кошку спасал. — хмуро ответил Вован. Машину было жалко, да и отец прав, авария была прямо скажем идиотская. — Она дура, под колеса выскочила. Не давить же ее было. Живая все таки, хоть и тупая тварь, нет что бы убежать.

Родион Петрович вздохнул.

— Было бы не плохо если бы ты не только о кошке думал, но еще и мать, хоть иногда, жалел, я уж не говорю о себе.

Вован отвернулся и смотрел в окно с надутым видом.

— У меня вообще сегодня стресс был. Я сегодня в магазин за продуктами ездил.

Родион Петрович непонимающе посмотрел на сына.

— И что?

— Да ничего. Там ничего нет! Вообще ничего. Хлеб и перловка. Я себя инопланетянином чувствовал. Можно подумать, что война идет. Голод, разруха. Я уже думал все, приехали, сейчас выйду на улицу, а там снаряды на голову падают. Пора бежать на призывной пункт, добровольцем на фронт записываться. Ан нет. На улице все тихо-мирно. Никаких бомб, ни одного вражеского самолета поблизости не наблюдается. Люди идут, даже улыбаются. Солнышко светит. Где же несметные богатства Родины, про которые нам все уши прожужжали? Где прекрасная жизнь в самой замечательной стране на всей земле? Может все запасы у нас в холодильнике запрятаны? Может это наше прожорливое семейство страну без съестных припасов оставило? Конец двадцатого века на дворе, а тут дикость какая-то! Я когда у продавщицы спросил есть ли у них колбаса она на меня как на умственно отсталого посмотрела. Можно подумать, я спросил почему она не в балетной пачке покупателей обслуживает.