Онлайн книга «Грабитель с детским зонтиком»
|
Милиционер, не поднимая головы и не отвлекаясь от писанины, ответил: – Всем семейством ходим, просим? Николай усмехнулся, бросив на стол милиционера пачку денег – судя по её толщине, там было не меньше двух тысяч рублей. – Товарищ милиционер, ну какой из Калачана преступник? Подумаешь, за бабу свою заступился, так что, теперь всех сажать нужно? Он же, наоборот, насилие над женщиной предотвратил! Уверен, у нашей доблестной милиции и так других важных дел хватает, а вы непонятно чем занимаетесь – мелочовкой всякой, калачанами… – Как вас зовут, молодой человек? – Николаем зовут. – Николай. Я абсолютно согласен с тем, что дело вашего брата не стоит внимания милиции, – правоохранитель потянулся за пачкой денег, но Николай придержал его руку. – Так вот. Давайте договоримся с вами: сейчас вы с удовольствием забираете то, что лежит перед вашим носом, но взамен я попрошу уничтожить при мне личное дело гражданина Калачана, который наверняка не интересен никому в этом отделении. – Но… – Прошу вас, товарищ милиционер, не делайте из обычных людей преступников: он не вор и не убийца, а порядочный семьянин. Понимаю, следовали букве закона, давали слово офицера. Но я хочу, чтобы дети моего брата – две хорошенькие малышки – выросли в полной семье, где отец любит и уважает мать, а та – стоит за мужа горой. Нельзя разрушать семьи и ломать судьбы стольких людей. – Не спорю, товарищ Калачан. – И это прекрасно! – Мне импонирует ход ваших мыслей, Николай, и я готов пойти вам навстречу, но повлиять на мнение гражданина Манукяна, к несчастью, не в силах. Этот человек написал заявление на вашего брата, приложил документ из больницы о том, что пострадал от рукоприкладства… Моё халатное отношение к делу может обернуться против меня – если я отпущу вашего брата, то гражданин Манукян может пожаловаться на меня, пойти «выше» – тогда настучат мне по шапке и лишусь я своей должности. – Манукян должен забрать заявление? Милиционер кивнул. 41. Дом Гагика Манукяна, Ленинакан, день, 27 июля – Здравствуй, гадёныш, – бросил Николай Гагику, стоило лишь тому открыть дверь. – Ты кто? – Слышь, псина дворовая, тебе не кажется, что ты что-то попутал: на брата моего заявы катаешь, к бабе его пристаёшь, условия ей какие-то ставишь? У тебя со зрением всё нормально? Кольцо на её пальце видел? – Я сейчас милицию вызову! Кто ты такой: пришёл в мой дом ещё и оскорбляешь! Николай достал из кармана складной ножик. – Слушай внимательно, подонок: ты идёшь в отделение милиции и сделаешь так, чтобы моего братца сегодня же выпустили из КПЗ. – Никуда идти не собираюсь. – Что сказал? – Никуда я не пойду. Лезвие ножа блеснуло в руке Николая. – Это ещё почему, дорогой? – А потому, что твой братец-бандит избил меня – за это я его наказал. Тебе пора. Николай ударил Гагика по лицу. – Что говоришь? Бледный Гагик молчал, вытирая кровь с разбитой губы. – Будешь угрожать – заявление и на тебя напишу, мне терять нечего, так и знай. Николай вторично ударил Гагика, отчего тот упал. Николай присел на корточки и с презрением взглянул на лежащего на полу мужчину, тот пугливо косился по сторонам, не решался посмотреть в глаза своему обидчику. – Сегодня я один пришёл к тебе на разговор, но предупреждаю: завтра к тебе нагрянут люди – их будет много, и разговаривать с тобой они станут намного жёстче, чем я сейчас. Ты можешь жить спокойно и долго в том случае, если сегодня же заберёшь заяву из милиции на моего брата и оставишь в покое его жену. |