Книга Загадка железного алиби (сборник), страница 40 – Артур Бенджамин Рив, Ричард Остин Фримен, Жак Фатрелл, и др.

— Очень жаль, — сказала девушка. — Я бы хотела увидеть вас в роли кочегара… — она оглядела темную палубу. — Разве это не волнует? Уверена, что это путешествие станет в полной мере таинственным и романтическим.

— Я знаю, что оно будет исполнено романтики, — ответил Уэст. — И тайна будет, уверяю вас…

— Осторожно! — прервала его девушка. — Отец идет сюда! Я буду очень рада встретиться с вами… завтра. Бедный папочка! Он ищет, где бы поспать.

Через пять дней бедный папочка, вынужденный спать каждую ночь на палубе в одежде под холодным мелким дождичком и питаться скудной пищей в унылом обеденном салоне, выглядел так, что тронул бы сердце даже своего политического соперника. Сразу же после обеда, который только раздразнил его здоровый техасский аппетит, он угрюмо устроился в кресле, ставшем теперь его жилищем. Джеффри Уэст безмятежно подошел и устроился с ним рядом.

— Мистер Ларнд, — сказал он. — У меня для вас кое-что есть.

И, приветливо улыбаясь, достал из кармана и протянул конгрессмену большую теплую печеную картофелину. Техасец с радостью принял этот дар.

— Где вы это достали? — требовательно спросил он, разламывая полученное сокровище.

— Секрет, — ответил Уэст. — Но я могу достать этого столько, сколько надо. Мистер Ларнд, могу вас заверить: больше вы голодать не будете. И еще кое-что должен вам сообщить. Я, по правде говоря, собираюсь жениться на вашей дочери.

Занятый картошкой, конгрессмен проговорил:

— А что она сама говорит по этому поводу?

— Ну, она говорит, что у меня нет шансов. Но…

— Тогда берегитесь, мой мальчик! Похоже, она твердо намерена прибрать вас к рукам.

— Рад слышать это от вас. Я, вообще-то, хотел рассказать вам, кто я такой. И потом, вы должны знать, что еще до того, как мы с вашей дочерью познакомились, я написал ей семь писем…

— Минутку, — прервал его техасец. — Пока вы не начали рассказывать мне все это, вы не будете так добры и не откроете, где же все-таки взяли эту картошку?

Уэст кивнул.

— Конечно! — сказал он и, наклонившись к уху конгрессмена, что-то ему прошептал.

В первый раз за все эти дни на лице у пожилого джентльмена появилась улыбка.

— Мой мальчик, — сказал он. — Я чувствую, что вы начинаете мне нравиться. Все остальное неважно. Я уже все слышал о вас от вашего друга Грея… А что касается писем, так это единственная вещь, которая сделала первую часть нашего плавания сносной. Мэриан дала их мне прочесть в тот вечер, когда мы сели на пароход.

Внезапно из-за туч выглянула почти позабытая луна, которая вылила на битком набитый людьми пароход целый поток жидкого серебра. Уэст оставил старика наслаждаться картошкой и отправился на поиски его дочери.

Она стояла в лунном свете у перил на палубе в носовой части судна и мечтательно смотрела вперед, где находилась великая страна, которая с легким сердцем отправила ее в чужой край навстречу новым впечатлениям и приключениям. Когда Уэст подошел, она повернулась к нему.

— Я только что разговаривал с вашим отцом, — сказал он. — Он сообщил мне, что, судя по всему, вы собираетесь прибрать меня к рукам.

Она засмеялась.

— Завтра вечером, — заметила она, — мы прибываем к месту назначения. Тогда я и объявлю вам свое окончательное решение.

— Но ведь это еще целых двадцать четыре часа! Неужели мне придется столько ждать?