Книга Загадка железного алиби (сборник), страница 75 – Артур Бенджамин Рив, Ричард Остин Фримен, Жак Фатрелл, и др.

— С величайшим удовольствием, — сказал Барнс и подошел к девушке вплотную. — Кто вы? Как вас зовут?

Девушка съежилась и ничего не ответила.

— Я ее знаю, — вмешался Марк Дрю. — Десять лет назад я был на ее свадьбе. Она тогда была совсем ребенком, но я не могу ошибиться. Ее зовут Ма Ли. Это жена доктора Су Йенханя.

— Жена доктора Су! — воскликнул Барнс. — Вот теперь все понятно! Китайский треугольник, клянусь всеми желтыми богами! А я и не знал про нее. Все окончено, детка, — обратился он к перепуганной девушке. — Ханг нам все рассказал.

— Это ложь, — ледяным тоном возразил Ханг.

— Ваш муж убит. Вы знаете об этом? — рявкнул Барнс.

— Я ничего не знаю, — слабым голоском ответила девушка.

— Где вы были сегодня вечером?

— В доме своего отца Юаньшуя, на Грант-стрит. Я туда приехала после полудня. Мой брат повез меня домой на машине.

— Домой? Это ложь. Он повез вас на угол, чтобы дождаться кого-то… Кого-то, кто собирался тайком протащить вас на борт судна, отплывающего к открытому порту. Выкладывайте! — детектив схватил ее за тонкую белую руку. — Кого вы ждали на углу? Кого вы ждали?.. Говори! Говори правду, не то, черт побери…

Он сильно скрутил ей руку.

— Не трогайте ее! — произнес Ханг Чинчанг таким тоном, что у меня мурашки по спине побежали. — Она ждала меня.

— Это верно, — согласился Барнс, отпуская руку девушки. — А теперь расскажи мне все.

— Вам, — презрительно заметил Ханг, — я не скажу ничего, — он подошел к Марку Дрю. — А вам — все… Сегодня вечером, когда вы говорили о моей верности, моей преданности вашему отцу, на сердце у меня было тяжело. Почему? Потому что незадолго до этого я прикончил и вашего отца, и его друга… — он обратился к Ма Ли. — Так должно было произойти, — объяснил он ей как ребенку. — Давным-давно так предопределили боги. А кто такой человек, чтобы идти против воли богов? — он снова повернулся к Марку Дрю. — Вы верили в меня, вы доверяли мне, и поэтому должны знать, что у меня был для этого основательный и достаточный повод.

Он помолчал, и все мы терпеливо ждали, сгорая от любопытства. Большие часы в холле пробили три часа.

— Десять лет назад, — продолжал китаец, обращаясь к Марку Дрю, — я впервые увидел эту женщину, Ма Ли. У входа в магазинчик ее отца, Юаньшуя, торговца антиквариатом. Девочку лет четырнадцати, стройную, как бамбук, нежную, как цветок сливового дерева, прекрасную, как нефритовая брошь чистой воды. Я увидел ее, и мне пришло в голову, что я лишен главного в жизни — жены, детей и возможности поклониться могилам предков.

Он подошел ближе к Марку Дрю.

— Ко мне пришло то, что вы называете любовью. В моих мечтах с тех пор всегда всплывала хрупкая фигурка Ма Ли, мягко качаясь, словно бамбук под ветром. Я уже видел себя ее мужем. Я слышал крик рожденного ею моего первенца. Юаньшуй, к которому я обратился, решил, что все можно устроить достойно. Но, как вы знаете, я был подневольным человеком. Я дал клятву верности вашему отцу. В этой же комнате, где отблески огня из камина, как два факела, горели в его злобных глазах, он выслушал мой рассказ о том, как Ма Ли захватила мое сердце и удерживает его в своих тонких, надушенных ручках. Я попросил у него разрешения жениться. Разве от этого что-то изменилось бы? Разве я не мог по-прежнему верно служить ему, в то время как Ма Ли заботилась бы обо мне? Он ничего не сказал. Но был явно недоволен.