Онлайн книга «Волчье кладбище»
|
Агата с неясными мыслями принялась изучать моё лицо, словно ей что-то новое в нём почудилось. – Пожалуй, так будет вернее, – наконец выдала она. Затем, оттаяв, взялась за ножку вазочки двумя руками. Проигнорировав десертный столовый прибор, Агата впилась рыбьими губами в ванильный шарик, громко всасывая его. Я замер с ложкой во рту и, наблюдая за картиной, подумал, что в свои двадцать два Жозефина Мутценбахер[47]выглядела бы именно так. Я перевёл недвусмысленный взгляд на Адама. Нет, его сие действие не волновало, как и искренний штапель, как и плечи. Его хмурость говорила: «Макс, нам надо серьёзно обсудить твоё несерьёзное отношение к делу». – Сколько она здесь пробудет? – Ох, надеюсь, недолго. – Значит, я должен оберегать малышку от коварного внука местного сквайра, – кивал я. – Что ж, это забавно! – Ничего забавного здесь нет. А главное – не подпускай её к лесу. До обеда я с ней повожусь, пока у вас занятия, а после – ваш выход, юноша. – Говоришь так, будто в Волчьем кладбище нашем и впрямь волки. Адам, безучастно ковырявший мороженое, вновь сдвинул брови и косо на меня посмотрел. – Там кое-что поопаснее водится, – заметила Агата. – А я сегодня полдня чертополох выкапывал, – с ухмылкой ляпнул я. Агата покивала, потягивая растаявшее мороженое из вазочки. – Ещё с утра вся деревня слышала о ваших подвигах. Меня вдруг посетила мысль, что соски Агаты вовсе не соблазнять вышли, а были каким-то образом связаны с расторопшей. Молоко Девы Марии, все дела. Возможно, так Агата безмолвно выражала своё согласие с сегодняшними словами и действиями Адама. Возможно, её голая грудь – как эмблема Шотландии, гордо носящая образ чертополоха на своём знамени. – Послушай, кисонька, но ведь я тоже сын богатого сквайра. Что ж ты вдруг решила в мои лапы хищные такое сокровище отдать? Агата взглянула на меня с укором. «Сокровище» я нарочито произнёс с иронией, представив себе Шивон – то, как она обидно похожа на сводную сестру, а соответственно, и на их общего отца, мистера Диксона, нашего лесника. Тот так смачно умел сморкаться прямо на ходу, что сопли полдня на бороде его болтались и сохли. Ещё от него луком несло хронически. В остальном вроде обычным мужиком был. – Если бы не рекомендации Адама, в жизни бы не доверила, – отрезала Агата, а затем добавила, но уже теплее: – Адам говорит, у тебя доброе сердце. Я чуть не подавился: – Как у плотника Адама из этой твоей сельской истории? Ну всё понятно! Хотите изменить концовку книжки в реальности! Я повеселел, хотя ни намёка на ответную улыбку в свой адрес не получил. Только тяжкое молчание. – Ладно, это меняет дело, – твёрдо признал я, отставив полупустую вазочку. – И, однако, барышня, ты ищешь не любовь сестре, а бездушно предлагаешь мне неоплачиваемую должность преторианца[48]. Агата вспыхнула, как её любимая Эта Киля[49]: – Да я готова заплатить! Я расхохотался. Агата решила подсунуть мне чаевых, как те дамы с проворными ручонками с танцев, лишь бы сестру с плеч своих сбросить на кого покрепче. Но суть-то не в этом. Обычно, если в настроении, я общаюсь с одной из барышень после того, как отработаю свои часы в «Рыле». На объятия и прочее мне времени не жалко. А гулять без толку, охранять и разговоры всякие вести мне некогда. Вот что я имел в виду. |