Книга Корень зла среди трав, страница 127 – Татьяна Степанова

Клавдий Мамонтов, вернувшийся с новостями со склада, отметил, что полковник Гущин, несмотря на фиаско с подъемом «Тойоты», сдаваться и посыпать главу пеплом не собирается. Напротив, он генерирует в полицейском управлении (они все встретились снова в Чехове) ту самую «движуху», о которой сам Мамонтов недавно упоминал. Выслушав его молча, Гущин со своего пути не свернул – распорядился направить на съемную дачу Левы Кантемирова оперативников и эксперта-криминалиста:

– Обыщите все сверху донизу, упирайте на изъятие биообразцов, – отдавал приказания полковник Гущин. Если Кантемирова по дороге в Москву завернула к сыну и он убил ее, возможно, в доме остались биоулики.

Полицейские взяли с собой на дачу штатного биолога-ботаника из Приокского террасного заповедника, благо он располагался недалеко, – для прояснения вопроса о растениях на участке.

Одновременно полковник Гущин послал другую мобильную опергруппу в оба спортивных клуба Ирины Мухиной – попытаться все же установить приметы, а если повезет, и личность неизвестного мужчины, появлявшегося с ней на теннисном корте. С собой оперативники прихватили фото Левы Кантемирова, Дениса Астахова и Кирилла Гулькина. Снимки двух последних получили из фрагментов записи видеорегистратора, работавшего во время допроса следователем СК обоих фигурантов в качестве свидетелей по делу об убийстве Натальи Гулькиной. Фото Левы Кантемирова оперативники сделали вечером в полицейской машине, когда везли его в больницу.

Новости начали поступать на закате дня – Кантемирова повторно осмотрел в больнице врач и разрешил забрать из стационара. Оперативники привезли его в полицейское управление и поместили по приказу Гущина в отдельную камеру. Гущин приказал проверить там все – вплоть до металлической сетки верхнего светильника, предупредив о маниакальной склонности подозреваемого к совершению суицида. Надо любую случайность исключить.

– У Кирилла Гулькина с матерью на протяжении долгого времени тянулся конфликт, – заметил Клавдий Мамонтов. – Нам об этом говорили – Вера Павловна и сама Искра.

– И Левка вскользь упоминал, – согласился Макар. – Гулькин в затруднительном положении сейчас – без жилья, с женой разводится. После смерти матери он получает в наследство квартиру и дачу. Еще один матереубийца, как Сурков? Скрывает убийство матери под личиной «деяний маньяка» и подсовывает нам Левку в качестве виновного?

– Они общались с детства, наверняка Гулькин знает кантемировскую историю с убийствами, все нюансы, слухи и сплетни, – ответил Клавдий Мамонтов. – Но надо уточнить.

Он не стал говорить ни Макару, ни полковнику Гущину про свою ассоциацию коробок на складе в Березняках с непонятным пока еще ему до конца рисунком Августы. Он не мог подобрать слова для описания собственных ощущений и не желал вносить в дело еще большую путаницу. Начал листать «контакты» в своем телефоне. Искать концы, связи. А затем занялся написанием мейлов своим бывшим коллегам по частной охране ВИП-персон.

– Ты про фирму Гулькина «Ириниум» наводишь справки? – поинтересовался Макар.

– Нет, – ответил Клавдий Мамонтов. – Пытаюсь узнать про дела лесообрабатывающего холдинга Кантемировой и Щеглова. Через бывших коллег мне это сделать проще, чем полиции официальным путем.

С дачи Кантемирова пришли первые известия – следов борьбы в особняке под медной крышей не обнаружено, улик тоже, из всех помещений в нормальном обжитом виде всего две комнаты и кухня внизу. В остальных нетронутая пыль, собранные в контейнеры вещи прежних хозяев. Зато специалист-ботаник из заповедника с ходу определил тип растений с белыми зонтиками на заросшем участке – именно борщевик Сосновского, никакой иной подвид.