Книга Корень зла среди трав, страница 84 – Татьяна Степанова

Полковник Гущин провел в полицейском управлении расширенное оперативное совещание с местными сотрудниками, что отняло немало времени. И занялся более насущными делами. На его взгляд, все продвигалось слишком медленно, приходилось многое буквально разжевывать, объяснять. Чем старше он становился, тем больше его раздражала тупость окружающих людей, их необразованность и серость. Себя он не винил – может, есть и его ошибки и просчеты в том, что контакты с окружающим миром для него затрудняются? Нет, себя он не казнил и не осуждал, просто переживал в душе. И злился. А еще, оставленный Клавдием Мамонтовым и Макаром всего-то на несколько часов в полном одиночестве, он уже скучал по ним, ощущая себя среди коллег-полицейских словно в пустыне. Он жаждал работать со своей командой, с теми, с кем дружил и кому полностью доверял.

Однако коллеги-полицейские тоже не дремали, потихоньку, со скрипом, но делали свое дело. Например, проверяли контакты из мобильного телефона Ирины Мухиной. Как и у почтальона Сурковой, у нее их тоже было очень много – свыше семисот. Оно и понятно – бизнес маркетплейсов подразумевает обширные связи. Оперативники искали совпадения номеров в контактах всех трех жертв. Полковник Гущин прочел рапорты – совпадения сразу трех номеров выявили в контактах Ирины Мухиной и Натальи Гулькиной, еще двух – у Гулькиной и Сурковой.

Полковник Гущин немедленно позвонил старшему опергруппы. Ниточка? Неужели она появилась? Связь между жертвами? Кто с ними контактировал? Однако оказалось, что радоваться рано.

– Мошенники телефонные, – сообщил старший опергруппы. – Из тех, кто представляются «участковыми» и «следователями» и деньги с карт списывают, узнав у простаков пароли. Все номера есть в нашей базе, на них тысячи жалоб поступало. Кстати, Мухина номера заблокировала, но лишь она одна. Две другие жертвы не удосужились. Но ведь насчет краж денег с их счетов жалоб от родственников не поступало.

Полковник Гущин снова вспомнил – Суркова сняла со своего счета почти все наличные. Куда она их дела? И Мухина несколько месяцев назад тоже снимала деньги, гораздо более крупную сумму… А в контактах у них светятся номера телефонных мошенников… Сын Гулькиной Кирилл о финансах матери вообще не упоминал. Он пока с ними, как наследник, даже не может разобраться. Слишком мало времени прошло со дня смерти матери.

Пришли рапорты о проверках профилей жертв в соцсетях. Аккаунт имелся лишь у Мухиной. Полицейские его просмотрели – за полтора года она не опубликовала ни единого личного поста. А раньше выкладывала лишь «котиков». Однако на своей бизнес-странице она вела активную переписку с маркетплейсами и со строительными фирмами. Для проверки всего массива деловой коммуникации требовалось время.

Позвонил участковый из Сарафанова. Полковник Гущин озадачил его сведениями о прежней хозяйке дачи Астаховых, к которой, по утверждениям Искры Кантемировой, Наталья Гулькина якобы ревновала мужа.

– Якулова Наталья Семеновна, экономист Минпромторга, – доложил сарафановский участковый. – Я на участке работаю всего два года, я ее уже не застал. Но поднял книги учета моего предшественника. Она состояла членом дачного кооператива «Сарафаново» с момента его возникновения в середине восьмидесятых. Умерла в преклонном возрасте, она старше художника Юрия Авессоломова, который тоже являлся членом дачного кооператива. Ни о каком криминале, связанном с ее смертью, речи нет. Я навел подробные справки – четыре года назад и раньше никто из дачников не погибал в Сарафанове, никто и с лестницы дома не падал. Я созвонился с председателем кооператива. Старичок мне сообщил: Якулова скончалась не на даче, а в госпитале для ветеранов. Ей сделали операцию, она поехала в госпиталь на консультацию и вот там упала с лестницы из-за сердечного приступа. Так дачники рассказывали о ней. Насчет сплетен про нее и художника Авессоломова он мне сначала комментировать отказался, затем намекнул – мол, что с молвой людской сделаешь? Из новых владельцев членом кооператива является лишь Анна Астахова, ее брат дачей не владеет, потому что Якулова – дальняя родственница Анны, а не его, они же единокровные брат и сестра. Именно ей досталась дача, причем не по завещанию, а через суд.