Онлайн книга «Четыре крыла»
|
– Бальзаминов в шоке. Его поведение вне всякой логики, – громко заявил Макар, когда они покинули Кормаково. Домчали по шоссе до леса. Макар нажал на тормоз. Остановился на обочине. – Сам же нас призвал на помощь. И снова прогнал. Почему? – Макар задавал вопросы пустоте. – Наши показания ему очень помогли бы. Мамонтов не отрывал взгляда от заходящего солнца. Оно освещало верхушки деревьев. – Клава! Объясни мне – я не понимаю. Ты – бывший полицейский. Скажи мне! Зачем он нас… – Макар, пуля в ноге Слонова – из пистолета Бальзаминова. На стволе отпечатки пальцев их обоих. До тех пор пока Слонов сам не укажет место, где он спрятал отрубленные кисти и голову Бени-Кота, все обвинения Бальзаминова – словесный шум, – медленно произнес Клавдий. – Факт неоспоримый один: именно Слонов ранен в ногу. И он – бывший коллега, пенсионер правоохранительных органов, со связями. – Но разве соседи-дачники слепые? – изумился Макар. – Разве они не расскажут правду: Слонов завладел пистолетом участкового и выстрелил себе в ногу случайно? – Да, да, конечно. И моментально встает новая проблема для Бальзаминова – он в нарушение инструкций и приказов позволил преступнику завладеть своим табельным оружием. – Вынужденно! Он же спасал старика-соседа! – Да. Но в уголовно-процессуальной бодяге мотив играет малую роль. Главное – нарушение служебных параграфов. И вытекающие подозрения, обстоятельства, – ответил Клавдий. – Нас Бальзаминов, считай, милует. – Милует? – Исключает из всего долгого муторного процесса расследования. Избавляет нас от встреч со Следственным комитетом. А ему… придется несладко. – Но он же лично вычислил и поймал убийцу! – Ага. Но и это никого не колышет. Дойдет до суда – станет лишь всего-навсего смягчающим обстоятельством. – Выйдет на пенсию, я ему найду работу мечты с отличной зарплатой. Я ему обещал в начале нашего знакомства. – Если только он прежде сам в тюрягу не загремит, – возразил Клавдий печально. – Откажется Слон от своих показаний под камеру, упрется, не назовет место захоронения головы Бени-Кота, заявит: я невиновен, никого не убивал, а меня мой бывший коллега покалечил выстрелом… Безвинный я, жертва полицейского произвола. И останутся просто слова, слова, слова… Его глухая несознанка против обвинений Бальзаминова и лепета соседей-стариков. А им потом рты заткнут связи Слона на Петровке и… Для Бальзаминова замаячит она… «которая на севере диком стоит одиноко». – Колония? – ахнул Макар. – Тем более наши показания ему бы пригодились. Спасли бы его! – Ага. А он, нелогичный, неадекватный нас уберег от ада уголовно-полицейского расследования, допросов с пристрастием и очных ставок, – заметил Клавдий. – Ну, типичный опричник ведь. Благородный бармалей. – Если все с ним столь печально сложится, я и его жене сам позвоню, – пообещал Макар. – Расскажу ей о нем. Пусть знает. Клавдий молчал. – Мне надо срочно выпить! – выпалил Макар. Пурпур на золоте в небе… Сумерек синева… – У меня нервы ни к черту. Труп на осине… Труп в яме вонючей… Черви… башки нет… обрубок… Эта тварь, Слонов… Страшно подумать – подобный тип в органах служил, от него судьбы человеческие зависели… Клава! – Что, Макар? – Мне срочно надо выпить! Сил нет! Я – запойный алкаш по жизни и по судьбе, можешь меня сейчас ругать, клеймить, урезонивать, но я все равно останусь долбаным запойным алкашом! |