Книга Четыре крыла, страница 80 – Татьяна Степанова

– Да сколько же можно ждать? И чего? – возмутилась громко мать Котловой. – Я с работы еле отпросилась, заработок теряю! И дочь тоже не на работе, сплошные убытки. Зачем вы нас держите?

Обращалась она к присутствовавшему в тесном «предбаннике» молодому патрульному. Он глянул на вошедших Клавдия и Макара и коротко кивнул на кабинет Бальзаминова – идите. А сам остался сторожить Котловых.

– Лопаты мы прихватили, – с порога объявил Клавдий Бальзаминову. – Для чего они, Михал Михалыч? И почему здесь Котловы?

– Я их в шесть утра выдернул из дома. Теплых с постели. И посадил мариноваться. Нервничать. Ссать кипятком, – изрек Бальзаминов. – Вчера по Анастасии Котловой данные получил.

– О чем данные? – спросил Клавдий.

– Сразу двое свидетелей… Это негласная информация… видели ее двадцать первого мая вечером на огородах. Землю она рыла.

– У себя в огороде? Дома? – не понял Макар.

– Невдомек тебе, выпускнику Кембриджа, лондонскому жителю, как люди в Отечестве жили, – назидательно изрек Бальзаминов. – Макаронная фабрика нарезала своим работягам и их родственникам лоскуты земли для прокорма – картошку-морковь сажать. Огородами теми фабричными некоторые до сих пор пользуются, но удаленные возле леса сплошь заброшенные. Котлову свидетели видели именно на дальних огородах, на самой опушке. Там земля до сих пор мягкая, понимаете? Не в целине или в глине могилу копать, а на заброшенных грядках. Я место у свидетелей уточнил. Но участок весьма обширный. Котлова же нам без доказательств ничего не скажет и не покажет, сечете? Нам втроем ударничать придется – мне и вам. Патрульный их охранять останется. А других помощников у меня нет.

– А вы Насте и ее матери ничего про огороды еще не сказали? – решил уточнить Макар.

– Нет. И про свои подозрения молчок пока. А девчонка, по слухам, задолжала Севрюниной Саше аж сто тысяч или даже больше. – Бальзаминов встал, начал собираться, достал из угла кабинета пожарную лопату. – Если бы мне сказали раньше – у двадцатилетних сикух столько бабла сквозь пальцы утекает, я б не поверил. Но ведь севрюнинский школьный подпольный банк с процентами и счетчиком три года функционировал! И никто из взрослых или учителей и понятия не имел! Лишь сейчас все выплывает наружу.

Бальзаминов поместил Котловых вместе с патрульным в свою полицейскую машину. Клавдий и Макар следовали за ними на внедорожнике через все Скоробогатово. Дорога свернула в картофельные поля, замаячил лес. Возле опушки сохранились покосившиеся бытовки, где огородники некогда прятались от непогоды. Патрульная машина и внедорожник проехали по целине и остановились у леса. Все вышли. Снова сильно парило. День опять выдался пасмурный, серый, но грозы пока обходили Подмосковье стороной.

– Куда вы нас привезли? – испуганно спросила мать Котловой, наблюдая за Макаром и Клавдием, достававшим из багажника лопаты.

– Забыл я в горячке про твою раненую руку, коллега, – хмыкнул Бальзаминов. – Прости.

– Я и одной рукой покопаю, – заверил его Клавдий. Он снял перевязь, шелковый фуляр, пожертвованный гувернанткой Верой Павловной, и черную джинсовую куртку, остался в футболке. Вскинул лопату правой, здоровой рукой, перехватил поудобнее.

Макар с лопатой наперевес оглядывал место.

Полуразвалившиеся бытовки. Бурьян, полынь-лебеда. И – три аккуратно вскопанных грядки с взошедшими на них салатами разных видов, зеленым луком, петрушкой, сельдереем и кабачками, чьи разросшиеся плети усеяли оранжевые цветы. Три грядки бросались в глаза среди всеобщего запустения старых огородов. Судя по буйству флоры, семена сажали давно – весной, в мае.