Онлайн книга «Превращения Арсена Люпена»
|
Принц Аркольский оказался тем, кто открыл нам глаза и указал верный путь. Принцу Аркольскому было известно, что не только мы знали о существовании этой великой тайны. Он выяснил, что на собрании у императрицы Евгении упоминался список из четырех загадок, переданный графом Калиостро своим потомкам, и что одна из них – именно та, которая нас интересует, – именовалась «загадкой канделябра с семью рожками». Следовательно, нам нужно было искать среди тех, кому мог быть передан этот список. Благодаря тому, что мы располагаем огромными возможностями, спустя две надели наше расследование было завершено. В парижском особняке на безлюдной улице проживала дама, некая госпожа Пеллегрини. Жила она уединенно и часто отсутствовала целыми месяцами. Она была очень красива, но держалась скромно и, стараясь не привлекать внимания, посещала под именем графини Калиостро некоторые кружки, где занимались магией, оккультизмом и служили черную мессу. Нам удалось заполучить фотографию – вот эту – и отправить ее принцу Аркольскому, который в то время путешествовал по Испании, и он с изумлением узнал на ней женщину, которую видел давным-давно. Мы заинтересовались ее передвижениями. В день смерти Сент-Эбера в окрестностях Гавра она проездом была в Гавре. А когда Жорж д’Иноваль умирал у подножия Дьеппских скал, она ненадолго оказалась в Дьеппе! Я опросил семьи погибших. Вдова д’Иноваля рассказала, что у ее мужа в последнее время была связь с некоей женщиной, которая, по ее словам, заставляла его сильно страдать. С другой стороны, у нас имеется написанное рукой Сент-Обера признание, найденное в его бумагах и сохраненное матерью, – о том, что наш друг имел неосторожность записать наши двенадцать имен и некоторые сведения, касающиеся канделябра с семью рожками; блокнот с этими записями был украден у него той женщиной. И тут все встало на свои места. Завладевшая частью наших секретов и желающая узнать о них еще больше – это та самая женщина, которая любила Сент-Эбера и влюбила в себя Жоржа д’Иноваля. Выманив у них секреты и опасаясь, что они расскажут о ней своим друзьям, она убила их. Эта женщина теперь здесь, перед нами». Годфруа д’Этиг замолчал. Снова наступила такая гнетущая тишина, словно собравшиеся для суда люди окаменели в этой тяжкой атмосфере, пропитанной страхом. Только графиня Калиостро сидела с рассеянным видом, как будто ни одно слово не достигло ее слуха. По-прежнему лежа в своем укрытии, Рауль д’Андрези любовался очарованием и чувственной красотой молодой женщины, одновременно испытывая замешательство от того, как много собрано против нее доказательств. Обвинительный приговор подбирался к жертве все ближе и ближе. Факты свидетельствовали о ее злодеяниях, и Рауль нисколько не сомневался, что главная атака еще впереди. – Рассказать вам о вашем третьем преступлении? – спросил барон. Она устало ответила: – Если угодно. Все, о чем вы тут толкуете, совершенно невразумительно. Вы говорите о людях, чьи имена мне незнакомы. Но какая разница – одним преступлением больше или меньше… – Вы не знали Сент-Эбера и д’Иноваля? Она молча пожала плечами. Годфруа д’Этиг наклонился и сказал, понизив голос: – А Боманьяна? Она простодушно взглянула на барона Годфруа: – Боманьяна? – Да, третьего из наших друзей, которого вы убили? Совсем недавно, несколько недель назад… Он был отравлен… Вы его не знали? |