Онлайн книга «Превращения Арсена Люпена»
|
Следователи изумленно переглянулись. Бешу просиял, а Лебок, ничуть не смутившись, воскликнул: – Ну, слава богу, карточка нашлась, а я уж прямо обыскался! Ах, бедный мой друг Вошрель! – А по какой причине Вошрель искал ее? – О, на этот вопрос я не могу вам ответить, господин следователь. Думаю, ему был нужен этот адрес. – А что означают эти четыре дырочки? – Они проколоты шилом, чтобы обозначить четыре очка, выигранные мной в экарте. Мы с ним часто играли в экарте, и я, вероятно по рассеянности, сунул эту визитную карточку в свой бумажник. Объяснение прозвучало вполне убедительно, – во всяком случае, Формери принял его благосклонно. Оставалось только узнать, каким образом Джим Барнетт сумел догадаться о нахождении этой визитной карточки в потайном отделении бумажника человека, которого прежде никогда не видел. Но об этом он умалчивал, а только любезно улыбался и настойчиво требовал разрешения вызвать для объяснений Элизабет Ловендейл. Это было ему позволено. Мисс Ловендейл была в отлучке и вернулась в Париж только через неделю. За эту неделю расследование не продвинулось ни на шаг, хотя Формери продолжал поиски виновных с усердием, которое подстегивали неприятные воспоминания о Джиме Барнетте. – Вы задели его самолюбие в тот день, когда мы все собрались в «Шомьере», – объяснил Барнетту инспектор Бешу. – Да так сильно задели, что он уже собрался было отказаться от вашей помощи. – Так, может, мне устраниться? – Нет. Там есть новости. – В каком смысле? – Кажется, у Формери появилась версия. – Ну что ж, тем лучше. Хотя это наверняка ложная версия. Вот уж посмеемся! – Прошу вас, Барнетт, проявите к нему уважение. – Уважение и бескорыстие. Обещаю вам, Бешу. Мое агентство работает бесплатно. Ни гроша в руки, ни гроша в карманы. Но признаюсь вам честно: этот ваш Формери действует мне на нервы. Господин Лебок ждал уже полчаса. Наконец мисс Ловендейл вышла из автомобиля. Следом приехал Формери, явно повеселевший, и, увидев Барнетта, воскликнул: – Добрый день, господин Барнетт! У вас есть для нас хорошие новости? – Возможно, господин следователь. – Ну что ж… и у меня тоже… у меня тоже! Но сперва давайте разделаемся с нашим свидетелем, и побыстрее. Никакого интереса он не представляет – это будет потерянное время. Итак, к делу! Элизабет Ловендейл оказалась пожилой англичанкой, безвкусно одетой, с полуседыми всклокоченными волосами и эксцентрическими манерами. Она говорила по-французски без акцента, но так бурно и многословно, что ее трудно было понять. А говорить она начала еще с порога, притом с необыкновенным пылом: – Ах, бедный господин Вошрель! Подумать только – убит! Такой славный господин и такой интересный! Вы, верно, желаете услышать, хорошо ли мы были знакомы? О, не слишком. Я приезжала к нему всего один раз, и то по делу. Мне хотелось купить у него одну вещь. Однако мы не сошлись в цене. И мне нужно было встретиться с ним еще раз, после того как я посоветовалась со своими братьями. А мои братья – люди известные. Самые крупные… как это у вас называется… кажется, бакалейщики? Так вот, они самые крупные бакалейщики Лондона… Формери попытался направить этот поток слов в нужное русло: – И что же вы собирались купить, мадемуазель? – О, простой клочок бумаги… совсем крошечный – нынче такой стоит не дороже луковой шелухи. |