Книга Конский волос, страница 39 – Алексей Кротов

– Да ждите хоть до страшного суда, – раздраженно напустился на нее Кречетов. – Что вы голосите тут, как Иерихонская труба?

– Я тебе покажу чухонскую трубу! – рассерженно двигаясь на него, рявкнула Цепкина. – Я не Дудкин какой-нибудь, чтобы меня с трубой сравнивать.

– Немедленно вон! – не испугался Кречетов, и видя, что Цепкина продолжает надвигаться на него, как танк, толкнул ее в грудь со словами:

– Куда прешь, старая калоша?

Неизвестно, что бы случилось дальше, если бы не появилась Зоя, в секунду утихомирившая мать сообщением о том, что Амфитрион пытается взломать дверцу буфета и добраться до драгоценной водки.

– Ах он! – только и смогла выдохнуть Цепкина, круто оборачиваясь на сто восемьдесят градусов.

Следом за Зоей она поспешила домой немедленно пресечь и примерно наказать нарушителя. Все же на прощание она обернулась и с угрозой в голосе сказала Кречетову:

– Имейте в виду, с вами я еще не закончила, еще одна подобная выходка и этот дом превратится в груду осколков.

У Кречетова уже не было сил, поэтому он лишь махнул рукой и ушел во времянку.

Таисия Игнатьевна поджидала возвращения Сорокина.

– Ну что? – спросила она, склоняясь к только что остановившейся машине.

– Да дайте уж мне сначала выйти, – рассмеялся Сорокин, открывая дверцу.

– Рассказывайте, – нетерпеливо попросила Сапфирова.

– У Бобрикова перелом, – сообщил Сорокин. – Я видел следователя Макушкина. Завтра он вместе с лейтенантом навестит Полянск. Но вообще-то по-моему не из-за чего было весь сыр-бор устраивать, – недовольно заметил Сорокин. – Ну упал он с лестницы, что здесь такого?

– А вот что, – ответила Сапфирова и рассказала ему о наблюдениях Деникина.

– Ишь ведь, – присвистнул Сорокин. – А где Пал Ильич?

– Не знаю, наверное, дома.

– Надо пойти к нему, – решил Сорокин. – Пожалуй, – задумчиво добавил он, – я даже не поеду сегодня на рыбалку с ночевкой.

– А вы собирались? – спросила Сапфирова.

– Ну да, прошлый раз опозорился, думал, дай-ка сегодня… – Сорокин замолчал, потом рассмеялся махнув рукой. – Ну все, я пошел, прощевайте.

– Спокойной ночи, – попрощалась Таисия Игнатьевна.

Она собралась было уже идти домой, как кто-то окликнул ее по имени. Это была Кира Борисовна Авдеева.

– Значит, опять? – спросила она.

– Что опять? – не поняла Сапфирова.

– Ну, странный несчастный случай.

– Не совсем, – задумчиво ответила Сапфирова. – Вы в курсе про лестницу и гвоздь?

– Да, да, – закивала Авдеева. – Я слышала ваш разговор с Сорокиным.

– Подслушивать нехорошо, – мягко укорила ее Таисия Игнатьевна.

– Ну так уж и нехорошо, – задорно рассмеялась девушка. – У нас журналистов это в крови. Я могу что-нибудь выяснить до приезда следователя?

– Нет, – покачала головой Таисия Игнатьевна. – Ложитесь-ка лучше спать, утро вечера мудрее.

На прощание она сказала Авдеевой:

– Как бы то ни было, а теперь у следователя Макушкина появились веские основания для расследования. Ну ладно, Кира Борисовна, давайте расходиться, а то мы так никогда болтать не закончим. Мне нужно многое обдумать, а вам желаю приятных сновидений.

– До завтра, – произнесла Авдеева и растаяла за поворотом дороги.

– Я так и знал, – с досадой воскликнул Ермолкин, выслушав доклад Макушкина, – что эта полянская история будет иметь продолжение.

Они снова были вчетвером, только на этот раз сидели в кабинете Дудынина.