Книга Конский волос, страница 68 – Алексей Кротов

– Десять минут, – предупредил он и вышел из палаты.

Бобриков начал было что-то говорить, но Ермолкин оборвал его.

– Замолчите, Бобриков.

Потом он повернулся к Макушкину и бесцветным тоном, скорее для проформы, спросил:

– Как вы себя чувствуете, Еремей Галактионович?

– Плохо, – слабым тоном ответил следователь. – Голова раскалывается.

– Еще бы, когда… – прокурор хотел сказать очередную гадость, но вовремя спохватился, все-таки перед ним лежал больной человек.

– Расскажите, пожалуйста, если можете, что произошло, – дружелюбным тоном взял на себя инициативу Дудынин.

Макушкин в двух словах, запинаясь, рассказал, как он увидел Морозова, пошел за ним, услышал сбоку какой-то шум, отвлекся и потерял Морозова из виду. Потом наклонился к ручью, чтобы умыться.

– Внезапно сзади раздались шаги, я хотел поднять голову, но увидел чью-то руку и дальше пустота.

– Вы не видели кто это был? – задал вопрос прокурор.

– Нет, – ответил Макушкин.

– А как вы думаете, Морозов заметил, что вы следите за ним? – спросил Дудынин.

– Нет, ни в коем случае, – даже попытался приподняться с постели Макушкин.

– Да вы лежите, лежите, – поспешно проговорил Дудынин.

– Я готов поклясться, что он меня не видел, – напрягая голосовые связки, силился убедить присутствующих Макушкин.

– Здесь нет Библии, – сострил прокурор.

– Не ослите, – тихо сказал ему Дудынин. – Не можете нормально вести себя, лучше выйдите вон.

Ермолкин пожал плечами. Устроить скандал в больничной палате не мог позволить себе даже он.

– Вы что-нибудь еще помните? – мягко спросил Дудынин.

– Помню Морозову и Авдееву, они нашли меня и привели в чувство, – сказал Макушкин, – потом снова темнота.

– Да, не густо, – вздохнул Дудынин.

– А где лейтенант Скворцов? – спросил Макушкин. – Надеюсь, с ним все в порядке?

– В полном, – успокоил следователя Дудынин. – Он выясняет детали нападения на вас. Ну поправляйтесь, – улыбнулся Дудынин и, не зная что еще говорить в таких случаях, ободряюще похлопал по подушке.

– Выздоравливайте, Еремей Галактионович, – тепло пожелал коллеге Попов.

– А-а, Кирилл Александрович, – произнес Макушкин, и лицо его осветилось светом узнавания.

Ермолкин наблюдавший эту сцену, демонстративно засунул руки в карманы, фыркнул и первым вышел из палаты.

Через минуту за Дудыниным и Поповым тоже закрылась дверь.

– Чем его ударили? – спросил прокурор у лечащего врача.

– Толстой суковатой палкой, – ответил тот. – Недурно приложилась.

– Он скоро поправится? – обеспокоенно спросил Попов.

– Трудно сказать, – пожал плечами врач. – Если не будет осложнений, то где-нибудь через месяц.

– Спасибо, – поблагодарил Дудынин и все трое покинули больницу.

Яркий свет настольной лампы освещал лицо человека, сидящего за столом. Это был Юрий Степанович Морозов. Напротив сидел хозяин кабинета, Олег Константинович Ермолкин, сбоку примостился следователь Попов, которому прокурор передал полянское дело.

Прокурор хотел допросить Морозова один, однако, следователь вежливо, но твердо настоял на своем присутствии. Теперь он присматривался к бородатому дантисту, готовясь вести протокол.

– Познакомьтесь со следователем Кириллом Александровичем Поповым, – представил их прокурор, – теперь он будет вести расследование.

– Очень приятно, – ровным тоном произнес дантист.

– Итак, – оперся о край стола Ермолкин, – мой первый вопрос. Вы ходили в лес в воскресенье 22 июля?