Книга Убийство в Венеции, страница 123 – Ян Мортенсон

— Разве Андерс не узнал бы его, несмотря на то, что он был в маске? Во всяком случае, разве не узнал бы голос?

— Несомненно. Поэтому они использовали шведские контакты, которые Анна получила по рекомендации из Италии. К тому же они хотели, чтобы Андерс влип как можно сильнее.

— Для чего?

— Ну, чтобы Андерс понял, что ему лучше быть тише воды в случае, если картина вдруг появилась бы на рынке. Кто поверил бы его историям о ночном похищении и прочем? Но Анна слегка перестаралась.

— Ты имеешь в виду то, что она появилась тогда перед ним?

— Именно. И она действительно была очень похожа на Весну Боттичелли.

— Но поскольку Андерс встречал Анну с Элисабет, он знал, кто она? Об этом он тебе никогда не говорил?

— Нет. И я понимаю, почему. Он исходил из того, что за всей этой историей стоит Элисабет. А он любил ее. Именно поэтому он и хотел убедить меня в том, что все рассказанное мне в самолете — плод лишнего стакана и путанных сновидений. Но когда он понял истинную взаимосвязь, он стал им опасен.

— А когда он понял, что это не Элисабет, было не трудно вычислить компаньона Анны.

— Правильно. Но деньги, которые он получил за молчание, были приманкой. Он не мог противостоять искушению использовать их для того, чтобы выкупить Бакку. В результате он был у них на крючке. А после того, как вчера вечером все выяснилось, я понял, что они запугали Андерса еще и контрабандой кокаина через мою лавку.

— А ты думаешь, он не был в этом замешан?

— Нет, конечно. Ты помнишь того типа с черными глазами, который пытался купить у меня уже проданное бюро и которого ты видела в музее в тот день, когда Андерс так разволновался?

Барбру утвердительно кивнула.

— Стоит ли удивляться, что Андерс был так испуган. Потому что тот рассказал Андерсу, что Леонардо посылал наркотики в Стокгольм через мою лавку и что Андерс — связующее звено и даже инициатор всей аферы. Он знал нас обоих и свел вместе. Так что если Андерс расскажет полиции о картине и о том, что с этим связано, то полиция получит в свое распоряжение материалы о контрабанде наркотиков. К тому же он купил Бакку за огромные деньги, и это тоже свидетельствовало не в его пользу.

— Понимаю, — проговорила она, глядя в мягкий свет стеариновых свечей. — Андерс был, конечно, до смерти напуган. Неудивительно. Но что делал этот тип у кладбища в Вибю? Ты рассказывал, что видел его там. Этого парня с черными глазами.

— Возможно, он был там с той же целью, что и убийца. Но ему не пришлось вмешиваться. Работа была сделана другим и почти безупречно.

— Теперь я опять не понимаю. Почти безупречно?

— Тебе не приходилось слышать о «лупара бианка», о белой смерти? — Она недоуменно покачала головой.

— Это мафиозное выражение, означающее смерть без тела и погребения. Кто-то просто исчезает, как дым. С этой точки зрения утонуть в результате несчастного случая — почти одно и то же.

Вздрагивая от озноба, хотя и был теплый вечер, Барбру пригубила красного вина.

— Мне кажется, что, рассказав мне свою историю в самолете, Андерс подсознательно хотел застраховаться. Застраховать свою жизнь. Он хотел, чтобы кто-то знал, как обстояло дело на случай, если с ним что-то случится.

— А кто занимался контрабандой наркотиков? Убийца?

— Косвенно. Потому что картину оплачивали наркотиками, и он следил, чтобы груз приходил к нужному человеку. Это было в его собственных интересах. Он использовал меня и мою лавку, потому что знал, что Андерс познакомил меня с Пичи. Но сам он никогда не притрагивался к наркотикам. За исключением того раза, когда он подложил ЛСД в стакан Андерса, чтобы тот отключился и чтобы после вскрытия полиция могла за что-то зацепиться. Алкоголь и ЛСД могли объяснить и ночное купание, и смерть в холодной воде.