Книга Воля владыки. У твоих ног, страница 110 – Рия Радовская

Что из этого было правдой, а что только предположениями, не смог бы сказать никто, кроме самой Лин. Но Асир с юности был избалован и интересом, и желанием, и любовью анх. Знал, что в серале его всегда ждут с трепетом и благоговением. А среди тех, кто мечтает упрочить свое положение или похвастаться перед остальными, всегда есть и те, кто по-настоящему привязан к нему, и даже те, кто считает его кем-то вроде великого предка или небожителя, который иногда снисходит до них и — о чудо! — даже берет в постель. В том, что творилось с Лин, не было ничего удивительного или необычного, и все же услышать это неловкое искреннее признание от нее оказалось приятно. Наверное, потому что сам Асир с первого дня знакомства выделял Лин среди остальных анх и ожидал такого исхода. Другой его, пожалуй, разочаровал бы.

— Я закончил, владыка, — сказал Ирлан. Он, конечно, понимал, чем должен завершиться такой разговор. Любой на его месте подумал бы о том же. Вот только никакого соития с готовой ко всему, соскучившейся, да еще и травмированной анхой сейчас не предвиделось. Асир усмехнулся, представив, как изумился бы навидавшийся всякого Ирлан, узнай, что после его ухода Лин не ждет ничего интереснее и утешительнее кофе или, может быть, вина, если вдруг захочет запить такие выматывающие эмоции.

— Иди, — он кивнул, опуская ладони Лин на плечи — незачем обманывать чужие ожидания и провоцировать ненужные вопросы, даже если их никогда не зададут.

Покрасневшая, блестящая от масла кожа была горячей, пальцы скользили по ней будто сами собой, и тянуло продолжить начатое Ирланом, зайти дальше, прикоснуться не только к рукам, провести по голой груди, задержаться на сосках, почувствовать, как толкается в ладонь сердце, узнать, как преобразится запах, когда спокойная расслабленность сменится напряженным ожиданием. Как Лин будет реагировать на другие прикосновения, более интимные и бесцеремонные.

За Ирланом бесшумно закрылась дверь, и Асир склонился ниже, вглядываясь Лин в лицо. Понимала ли та, что с ней происходит? Наверняка да, она не была глупым ребенком, только анхой, не пережившей ни одной течки.

— Когда ты начала травить себя этой гадостью? — спросил Асир. — Сколько лет тебе было?

— Четырнадцать, — помедлив, ответила Лин. Она лежала под его прикосновениями расслаблено, совсем не так, как с Ирланом. Дышала глубоко, смотрела в лицо — не отрываясь. — С первой течки. Так нельзя, но… В общем, тогда у меня были причины… личные, — она смущалась и недоговаривала, и вспоминать те давние «причины» ей было больно — до сих пор.

Асир не стал спрашивать, но понадеялся, что когда-нибудь Лин ему расскажет. Доверится полностью. Пока же просто гладил ее по плечам, успокаивая, и молчал. Лин вздохнула и продолжила:

— Таблетки с подростковой дозировкой пришлось доставать нелегально, медицинских показаний не было. С шестнадцати стало проще, годились уколы. Потом… был момент, когда задумалась, стоит ли продолжать. Но… не сложилось, в общем. А потом решила, что так проще. Не заморачиваться всякими глупостями. Не зависеть… Вот и вся история.

— Тебе знакомо чувство физического возбуждения? — Асир присел на край кушетки и все-таки накрыл ладонями ее грудь. Маленькую, почти не развитую. Слегка сжал пальцы. Соски не реагировали, были по-прежнему мягкими, неотзывчивыми, зато реагировала Лин — вздрогнула, вздохнула и приоткрыла рот, словно в изумлении или в ожидании поцелуя. У нее поджимался живот и сильно стучало сердце. А в запахе удивление смешалось с удовольствием.