Книга Жена неверного ректора Полицейской академии, страница 150 – Матильда Аваланж

— Вот и я о чем! Страшное дело!

— Я передам наместнику севера свое личное распоряжение — за это жуткое деяние пусть ту девицу казнят, даже несмотря на то, что она дочь уважаемого аристократического рода! — сурово отрезал Тибальд.

— О нет, Тибальд, казнь может вызвать недовольство других семей, это слишком жестокое наказание, — возразила я. — Я предлагаю сделать по справедливости.

Далее я быстренько обрисовала королю, какой судьбы желаю для Розамунды, отчего он пришел в совершеннейший восторг и заявил, что как только проснется — тут же напишет письмо наместнику Когману.

Тут бы мне пора уже было и честь знать, но Тиабльд задержал меня, принялся советоваться по поводу устройства Фиоленты. Я дала парочку советов, и была такова, пока он не заговорил меня и не оставил в своем сне.

Проснуться в одной постели с Тибальдом мне как-то что-то совсем не улыбалось.

Я выскочила из королевского сна и захлопнула за собой дверь — кажется, времени у меня осталось совсем немного.

За те двадцать минут, который я была с Тибальдом, Сонм изменился. Причем кардинально.

Никакое солнышко уже через потолок не светило — наоборот, над ним собралась грозовая туча, черная и мрачная, как предвестие страшной бури.

В самом «торговом центре» тоже потемнело и помрачнело, и он стал напоминать жуткое место из фильма ужасов.

Господи, не пропустить бы СВОЮ дверь!

Теперь я хорошо понимала, что мои демонокотики говорили об опасности этого предприятия.

Заблудиться в Сонме среди сотен тысяч одинаковых дверей, за которыми скрываются людские сны — удовольствие ниже среднего.

Я вздохнула с облегчением, потому что впереди замаячила знакомая и родная дверка с нарисованным на ней кружочком, но тут…

Тут-то и появились они.

Не знаю, каким образом — может, выползли, может материализовались из воздуха… Но они возникли рядом с МОЕЙ дверью — эти жуткие бледные существа с непропорционально длинными руками и ногами, с безглазыми и безносыми белесыми бошками, на которых чернильной кляксой зияли рты.

Сноходцы.

Они не видели меня, но почуяли и тут же разразились возбужденными вскриками.

А потом шустро ринулись ко мне, передвигаясь на карачках, но очень-очень быстро.

Я вскрикнула и побежала обратно, все и больше и больше отдаляясь от своей заветной двери.

Сноходцы загоняли меня почти профессионально, как толпа хищников загоняет жертву. Их гнал голод, меня — страх.

Страх и осознание того, что из этой передряги я уже никогда не выберусь.

Они были близко. Слишком близко — на узкой галерее наступали с обоих сторон. Загнали-таки в ловушку.

Либо прыгать вниз с высоты десятого этажа — прямо на выложенную мозаикой плитку далеко внизу, либо…

Я вдруг почувствовала сильный ветер. Ветер от одной из дверей, которая находилась на этом перешейке.

Ветер буквально тянул меня к этой двери, а с обоих сторон наступали голодные, курлыкающие твари, предвкушающие вкусный обед.

Возможно, я и оказалась здесь, потому что эта дверь стала для меня чем-то вроде магнита. На дальнем расстоянии это притяжение слабо чувствовалось, а вот сейчас раскрылось в полной мере.

Прошептав «Помоги!», я дернула ручку двери и нырнула в чей-то сон.

Даже не могу сказать, к кому я в тот момент обращалась — паника накрыла с головой.

Не менее панические мысли возникли при мысли о том, в чьем сне я сейчас оказалась — прыгать от сна к сну нельзя, и демонокотики меня об этом предупреждали.