Книга Жена неверного ректора Полицейской академии, страница 180 – Матильда Аваланж

Прямо в грудь Лиансу и в живот мне.

Они бы вонзились, но…

Отскочили с мерзким, раздирающим уши скрежетом.

Само собой, они отскочили — ведь у Лианса под курткой была драконья чешуя, а на мне — тоже под курткой — тончайшая, но бронебойная защита. И тоже, между прочим, из драконьей чешуи.

Ректор снова трансформировался, перетекая, как ртутная капля, и отрастил себе еще несколько смертоносных клинков.

Ну, просто какой-то Т-1000 из второго «Терминатора»!

Но Линас был наготове.

Мы оба были наготове с той самой минуты, как вошли в кабинет нового ректора.

Воплотившись в дракона, Лианс дохнул на железного человека жаром.

Ведь огонь всегда побеждает металл.

Большая бесформенная расплавленная масса металась в круге огня, который выжег Лианс, но железный человек не мог найти спасения.

И тогда он, наконец, понял, что вел нас в ловушку, но попал в нее сам.

Понял, что сопротивление бесполезно, и взмолился.

И вот, снова воплотившийся в человека Ламантуан стоял перед нами. В обгоревшей одежде, с ожогами на лице и на руках, которые были надежно закованы в огненные наручники, которые создал Лианс.

Перед нами стоял настоящий Часовщик.

Стоял и болтал, как заведенный.

Такой хороший, милый, свойский преподаватель, о котором никогда не подумаешь дурного. Всегда с доброй улыбкой, всегда со вниманием к курсантам.

Настоящий мастер, механик, который может починить абсолютно любую вещь.

Ламонтуан действительно был мастером.

Потому что он починил разбитые дьявольские часы, которые ему тогда, после трагедии с отцом Лианса велели уничтожить.

В этом ему помог Уэйс Когман, который тогда тоже работал в полиции. Этот вообще мечтал о вечной молодости.

На пару они поняли, что с таким мощным артефактом горы свернут.

Главное, не совершать ошибок прошлого Часовщика и не привлекать к себе внимания.

Будучи полиционерами ковена, Когман и Ламонтуан хорошо знали, как не попасться.

Они затаились на долгие года, прежде, чем начать применять часы.

Подельники знали, что теперь время полностью в их распоряжении.

А потом находчивому Когману пришла идея, что молодостью можно еще и торговать.

Только покупателей надо найти пожирнее, побогаче.

Так Когман и стал наместником севера, а Ламонтуан — ректором Академии полицейского ковена.

— То есть, ты изначально метил в ректоры, на мое место? — выгнул бровь Лианс.

— Всегда хотел почувствовать каково это — спать с таким количеством курсанток, — мерзко ухмыльнулся Ламонтуан. — Ты, кстати, очень вовремя освободил мне место, отъехав в места столь отдаленные. А не освободил — пришлось бы тебе пасть от руки своей драгоценной любовницы, прикончившей тебя из ревности к твоей ненаглядной королеве демонов.

Тут уже у меня просто глаза на лоб полезли, а у Лианса вообще стал такой вид, как будто его обухом по затылку шандарахнули.

— Ты что, договорился с Розамундой, чтобы она… Она его убила? — прошептала я. — Зря я спасла ее от казни — пусть бы ее вешали к чертям собачьим!

— Ну, за вечную молодость девушка на все пойдет, — цинично хмыкнул Часовщик. — Ты одновременно и помогла, и помешала мне, Дарина. Устранила мою наемницу, но затем устранила и самого Рэтборна, освободив для меня ректорское кресло. Как жаль, что свою главную роль ты так и не успела сыграть!

— Что это была за роль? — я с огромным удовольствием пнула эту сволочь ногой по коленной чашечке. — Зачем наместник хотел на мне жениться и увезти в свадебное путешествие на Флатт?