Книга Жена неверного адмирала, или Шаурма от попаданки, страница 64 – Матильда Аваланж

— Мы поговорим об этом позже, Амара. А сейчас тебе нужно привести себя в порядок.

Перевел взгляд на ее шелковый халат, на котором крем оставил жирные разводы, чего она, кажется, совсем не замечала, и ощутил уже даже не отвращение, а брезгливость.

В эту ночь мне снова снилась девушка с длинными волнистыми волосами, рыбкой скользящая в воде.

Об Амаре я предпочел бы в ближайшее время не вспоминать.

И вот она заявилась ко мне на следующий же день — благо, что не в халате.

Я надеялся, что она придет в себя и будет поспокойнее, чем вчера, но, очевидно, зря.

Любовница положила на мой стол обгорелые слипшиеся в один кусок бумаги.

Дался ей мой несчастный стол!

То сама на него ложится, то торт роняет, то какую-то головешку кидает…

Наверное, я сам виноват — дал ей слишком много воли.

— Вот, полюбуйся, что сотворила с бухгалтерскими отчетами твоя ненаглядная! — возбужденно воскликнула Амара. — Знаю, что ты велел управляющему принести их, но видишь, что с ними сталось!

— Моя ненаглядная — это ты о Виоле?

— А о ком же?

— Не припоминаю, чтобы хоть когда-нибудь называл ее так. Успокойся и расскажи, что случилось, Амара.

— Отчеты были у меня, мне надо было в них кое-что перепроверить. И тут Виола затребовала их себе.

Интересно. Очень.

— Виола затребовала себе отчеты по поместью? И зачем они ей понадобились?

— Разумеется, затем, чтобы их уничтожить! Она сама мне об этом сказала. Хочет отомстить за то, что ты лишил ее денег на косметии! Так вот после того, как я отказала, Виола проникла в мою комнату и подпалила тепловой руной бухгалтерские книги! Моя служанка видела своими глазами. Неужели даже после этого ты не хочешь как следует наказать эту занозу, Грэм?

Я поднял дымящийся талмуд в воздух и покрутил его, разглядывая со всех сторон.

— Возможно, отчеты удастся вернуть в жизни при помощи руны восстановления.

— А разве есть такая руна? — Амара округлила рот в форме буквы «о», словно была неприятно удивлена. — Но даже несмотря на это, она заслуживает наказания!

— Это правда, что сборщицы хлопка уже жаловались тебе на приставания Мердока? — вдруг резко спросил я.

Прямо посреди кар, которые Амара насылала на голову Виолы. Она растерялась и ее глаза вдруг забегали.

— При чем здесь это? Мы сейчас вовсе не о Мердоке говорим! — чуть громче, чем полагается, закричала она. — Эти лживые бабы все придумали! Уверена, им нравились его ухаживания. Не смогли поделить его и наговорили на бедного мужчину!

Я смотрел на эту женщину, которую, как мне казалось, знал, и пребывал в полном недоумении.

Она истерила и негодовала.

Впервые видел собранную, хладнокровную, сдержанную Амару такой.

Я доверял ей, и ни разу за долгое время эта женщина не позволила в себе сомневаться.

Мне нужно было это обдумать.

Очень хорошо обдумать.

Может, сам виноват, слишком уж раздражительным стал с этим непойманным русальчонком…

Но как тут не быть нервным и раздражительным, если он грозит жизни простых людей с побережья?

В отличие от моего отца, мне дорога была каждая жизнь — что бедняка с прибрежной деревушки, что сановитого вельможи из богатого квартала Эльмарино.

Жизни бедняков, которые для старого адмирала Фрейзера значили меньше, нежели песок, просыпанный сквозь пальцы…

Нет, я не такой, как отец.

Не такой.

— Хорошо, разберусь.

Я было велел слуге вызвать жену ко мне в кабинет, но передумал. Решил сходить к ней сам, хотя терпеть не мог ее омерзительно-розовую спальню. Мне нужно было… осмотреться. Присмотреться к ней.