Книга Жена неверного генерала, или Попаданка на отборе, страница 4 – Матильда Аваланж

От его грубого движения закружилась голова.

Показалось, что я сию же секунду упаду в обморок.

Показалось, все происходящее – просто нелепый и страшный сон, который происходит не со мной.

Но это ощущение было очень быстрым, точно дежавю, и так же быстро схлынуло.

Я увидела в зеркале грузную неуклюжую девушку в странном сиреневом платье явно меньшего размера, чем следует. Словно на корову нацепили пеньюар.

Бедра девушки были очень широкими, а грудь большой и тяжелой. Огромный бант сзади делал эти бедра еще полнее, а грудь почти вываливалась из слишком маленького корсета. Талии почти не имелось.

У девушки было глуповатое лицо с несколькими рябинками – следами перенесенной оспы.

Это лицо можно было читать, как открытую книгу – каждая мысль, каждая бесхитростная эмоция тут же отражалась на нем, не оставляя никакого простора для фантазии.

На коротких и жестких, как проволока, черных волосах качнулось неестественно большое и пышное страусиное перо.

Прокисшее молоко свернулось хлопьями на ее голове, лице и платье, делая картину совсем плачевной.

Чтобы приободрить саму себя, девушка робко улыбнулась, показав между передними резцами щель.

Рядом с идеальным красавцем Эдрианом эта девушка смотрелась, по меньшей мере, нелепо.

Меня на пару мгновений поразило чувство, что это вовсе не я.

Что я сплю, читаю книгу, смотрю в кристальон – что угодно!

Но это была совершенно чужая внешность, даже отдаленно не похожая на то, как на самом деле выгляжу я.

Странное ощущение нахлынуло, как волна, но тут же пропало.

– Это я, княгиня Фиона Сальваторе, победоносица Великого Отбора, Звезда Империи Серинити, – прошептала я, вглядываясь в свое испуганное отражение, словно видела его впервые.

Я сама не верила в то, что говорила – настолько жалко прозвучал мой голос.

– Я пришла сюда на награждение, ты должен был надеть на меня корону… Что происходит? Я не понимаю, не понимаю…

Эдриан засмеялся – красивый, бархатный, но такой издевательский смех.

Лица гостей церемонии награждения расцвели ухмылками, как ядовитые цветы.

– Вот твоя корона, – сказал Эдриан, и ему подали грубо сколоченный деревянный круг с кое-как приделанными к нему обломанными коровьими рогами. – Это единственное, чего ты достойна, доярка из Паперрино.

И он напялил мне эту издевательскую противную штуку прямо на голову.

– Вот теперь идеально, – Эдриан склонил голову, окинув меня долгим взглядом. – Теперь она идеальна в своем убожестве, не правда ли?

Он уже даже не обращался ко мне, которая, вся трясясь, как осиновый лист, стояла перед ним в жутком виде.

Облитая кислым молоком, в унизительной «короне» и нелепом наряде.

Полная надежды и гордости за себя, за то, что меня, простую девушку с фермы, признали в высшем свете, я шла на эту церемонию награждения, а попала...

Попала в ад.

– За что? – срывающимся голосом прокричала я Эдриану. – Почему ты так со мной поступаешь? Как муж так может поступать с женой? Как вообще может человек поступать так с другим человеком?

Красавец-блондин выгнул бровь.

Вперед выступила моя свекровь – красноглазая княгесса Нерисса Сальваторе, сестра самого правителя. Мать Эдриана, так же как и он сам, была почетным членом Мудрого Стола советников императора.

Мудрый Стол почти в полном составе был и жюри отбора, ведь империи позарез нужна была Звезда.