Книга Жена неверного генерала, или Попаданка на отборе, страница 76 – Матильда Аваланж

Признание почти сорвалось с моих губ.

Я готова была выдать ей всю подноготную о себе...

Но я не могла себе этого позволить.

Просто не могла проговориться – я должна была бороться и одержать победу над самым опасным противником на свете – над самой собой.

Страшно было даже подумать о том, что случилось дальше, если Агнесс узнала все мои тайны!

Как ни странно, но помочь победить это светлое пятно в моем сознании мне помогло нечто темное.

Образ темного генерала Данте Сальваторе – я уцепилась за него, как за спасательный круг и смогла немного заглушить этот мерзкий белый шум, велящий тут же во всем признаться Агнесс.

Темный как будто подавлял этот неправильный свет, даже не будучи рядом со мной. Просто возникнув в моем сознании.

Да уж, лучше думать о красивом мужчине, нежели об этой липкой паучихе Агнесс и о том, как сильно я ей доверяю.

На самом деле не доверяю ни капельки!

И сестрой эту мерзкую гадину не считаю!

Я – это я.

Попаданка из современного мира в чужом теле.

Я не Фиона и могу сама управлять своим сознанием.

Паразитка Агнесс, прочь из моей головы!

В этот момент я ощутила небольшой приступ боли и головокружения, и вдруг…

В моем сознании возникла белоснежная тарелка с аппетитной закрученной трубочкой вафлей, начинённой вареньем, вбитым со сливками. Вафля была горячая, свежеиспеченная, с характерной ребристой поверхностью, такая румяная и, наверное, вкусная…

Красивый мужчина с ровными платиновыми волосами и вкусняшки – правильно, что еще представлять, чтоб победить воздействие Арахнесс?

Но я поняла, что эта вафля была послана мне подсознанием неслучайно.

В ней был какой-то смысл. Какая-то подсказка. Какой-то намек.

Она была связана с моим настоящим именем, потому что по звучанию была чем-то на него похожа.

И тут меня пронзило словно током. Сотни воспоминаний о моем настоящем имени хлынули, как будто через прорванную лавину!

О да, в моем мире у меня действительно было необычное старинное имя, которое я никак не могла принять, поэтому откликалась на глупое прозвище, придуманное подругой. И оно действительно чем-то отдаленно напоминало слово "вафля".

Евфалия.

Так меня назвали по просьбе бабушки в честь ее няни. Только одна она ласково звала меня Фаля, Фалечка, не принимая моего прозвища.

– Кушай вафлю, Фалечка, – приговаривала бабуля, ставя перед маленькой мной на стол белоснежную тарелку с только что испеченным в старой советской вафельнице угощением.

И начинка всегда была одна и та же – варенье, взбитое со сливками до состояния нежно-розового крема.

Как я могла об этом забыть?!

Мое настоящее имя, старинное, сильное, энергетически заряженное, послужило надежным щитом против воздействия извне.

Стало удивительно спокойно и легко.

Белый шум ушел вместе с желанием выболтать Агнесс правду.

Он ушел, осталось только мое чистое, незамутненное сознание. Больше никакого доверия к ней.

Никогда.

Я изгнала из своего сознания притаившегося там паразита. Голова не болела и не кружилась. Я чувствовала себя прекрасно.

Посмотрела на облепленную рагу сестрицу и тут вдохновилась на спектакль.

– Моя дорогая Агнесс… Неужели ты так плохо меня знаешь? – как можно более писклявым и противным голосом поинтересовалась я.

– О чем ты? – озадачилась сестрица.

– Как о чем? Как о чем? Я, конечно, ценю твою заботу, но ты приготовила это рагу из говядины! – обвиняющее ткнула в нее пальцем я.