Книга Душа по обмену, страница 179 – Рада Мэй

Но Ридия нахмурилась и посмотрела так, словно я заставляю её спрыгнуть с обрыва в пропасть.

— Ты что, он же на моей семье отыграется! — возмутилась она шёпотом и ушла, явно что-то задумав.

На следующий день выяснилось, что в надежде «откосить» от неприятного задания, эта дурочка довела себя до магического истощения и всё-таки загремела в лазарет на несколько дней. Печально, конечно, но у нас с Блордраком, наконец, появилась возможность воплотить в жизнь свою задумку с разделёнными снами.

А ещё через день куда-то уехал Дорган, что тоже было нам на руку. За ужином Никей украдкой передал мне записку, указав в ней только время, к которому и явился в мою комнату. У всех целителей был свободный доступ в любое помещение школы и академии. Оставалось надеяться, что никто в общежитии не видел, как жених среди ночи скрылся за моей дверью.

Глядя, как Блордрак расставляет свечи и чертит вокруг кровати и под ней какие-то странные знаки, я начала нервничать, только сейчас осознав, что это будет не просто сон, а серьёзное магическое воздействие. Ох, надеюсь, я ни о чём не пожалею! Но выбора в любом случае нет. Справиться с Дорганом с помощью дара мне пока не по силам, вот и приходится экспериментировать с подсознанием.

— А если у меня не получится увидеть именно этот сон? — спросила, стараясь не выдать волнение.

— Получиться. Я помогу, — не отрываясь от своего занятия, ответил жених. Закончив чертить, он обернулся и, оценив моё состояние, успокаивающе сказал:

— Не бойся, это не так уж страшно, просто в эмоциональном плане большая нагрузка будет, но я постараюсь держать свои чувства под контролем.

— Даже когда увидишь, как убивают твоего отца? — не поверила я и устало вздохнула: — Ничего, справлюсь, не такая уж я неженка. Что нужно делать?

— Пока просто постарайся успокоиться, — Никей подошёл, достал флакончик с какой-то бесцветной жидкостью, приятно пахнущей смесью кокоса и жасмина, и мягкими прикосновениями начал втирать её в середину моего лба и в виски. Потом то же самое он проделал с собой.

— Теперь можешь лечь.

Я бросила взгляд на свою кровать, окружённую рядом каких-то загадочных символов и десятком тускло горящих свечей. Обстановка загадочная и… почти интимная, что ни говори.

— Эм… надеюсь, раздеваться не нужно?

— Нет, только волосы распусти.

— И что это даст? — Я начала медленно расплетать косу, не понимая, чем она может помешать.

— Ничего, просто мне так больше нравится, — коварно усмехнулся жених и тут же получил подушкой в лоб.

— Тогда обойдёшься, — проворчала я, скрывая некстати накатившее смущение, и оставив волосы в покое, осторожно легла поверх красного шёлкового покрывала и закрыла глаза.

Виски и лоб нагрелись, видимо, зелье начало действовать, и вскоре я почувствовала, как всё моё тело постепенно расслабляется. Даже ход мыслей будто замедлился, они стали плавными и тягучими. Судя по звукам, Никей сел рядом. Одна его ладонь опустилась на мой лоб, вторая легла на солнечное сплетение. От них по телу тоже начало расходиться тепло.

— А теперь постарайся вспомнить тот сон в подробностях и прокручивай их в мыслях, — тихо сказал он.

Я так и сделала. Попыталась сосредоточиться и вспомнить всё до мелочей, но долго удерживать на них внимание не получалось — расслабленное состояние сменилось сонливостью, а потом вдруг не стало ни комнаты, ни общежития. Я оказалась внутри полутёмной кареты в теле маленькой девочки, с плачем цепляющейся за маму. Меня буквально затопило, оглушило и переполнило паническим страхом, так что не сразу удалось сориентироваться и осмотреться. На моей шее сиял изумрудный кулон, мама успокаивающе гладила меня по голове дрожащей ладонью и быстро проговаривала непонятные слова, от которых зелёный свет становился всё ярче. На её коленях плакал ребёнок с таким же светящимся кулоном, а рядом с каретой горело поваленное дерево, и сражались двое мужчин — отец Никея и незнакомый блондин.