Книга Душа по обмену, страница 38 – Рада Мэй

То, что ей нравился высокий, симпатичный русоволосый бытовик Лурий Кайдерс было заметно, так сказать, невооружённым взглядом. Однако сам адепт не обращал на неё никакого внимания. Оно и понятно — дар там слабенький, иначе на бытовой факультет школы парень бы не попал, но родословная впечатляла. Лурий был отпрыском обедневшего рода эйров и до простолюдинов снисходить не собирался. Даже будь у семьи Талмы много денег, как у отца Лесты, у них вряд ли был бы шанс породниться с высокородными. Наша помолвка с Блордраком, конечно, возмутила общественность, но на такой мезальянс в итоге неохотно закрыли глаза, потому что мать моя всё же была эйрой, хоть и отлучённой от рода. А кровь в этом обществе ценилась пока что выше, чем леоры. Прямо последователи Воландеморта с их разделением на чистокровных и грязнокровок!

Всё эти сведения я почерпнула из обычного учебника по истории магии. Странно, что Талма, дитя этого мира, не понимает таких элементарных вещей и на что-то надеется, впрочем, как и Санра, решившая стать эйрой непонятно каким образом. Или всё дело в том, что любовь слепа, а мечтам плевать на логику? Похоже, в этом Алнадор от Земли совсем не отличается.

— Ты не обидишься, если я… пересяду за другой стол, — замялась Талма, вспомнив, что помимо безответной любви у неё есть проблемы посерьёзнее. — Понимаешь, мне никак нельзя, чтобы отчисли… Мой отец…

— Понимаю, — спокойно прервала её стенания, — конечно, не обижусь.

И это правда. Да, неприятно и грустно, но не стоит забывать, что она подруга Лесты — не моя, а безропотная овечка Риголь никогда бы не рискнула перейти дорогу хищнице вроде Моранды.

Во всеуслышание пообещав меня убить, дочь директрисы, тем не менее, ни на одно из моих занятий не явилась, даже на обед не пришла. Видимо, взяла таймаут, чтобы хорошенько продумать план мести или решила дождаться мамочку, которая второй день отсутствовала по причине дальней командировки.

В итоге мне удалось частично расслабиться и даже получить удовольствие на последнем занятии. Это было что-то вроде домоводства, где девушек обучали вести домашнее хозяйство и готовить заряженные определённым намерением блюда. Тётя часто работала допоздна, а я, как самая старшая, заботилась о младших сёстрах и готовила ужин. Да и в кафе во время отпусков сотрудников, когда рук просто не хватало, нередко совмещала работу официантки с поварским делом, так что этот процесс мне в целом нравился. Но приготовление особых заряженных блюд в корне отличалось от привычной кулинарии и напоминало настоящий мистический ритуал.

На каждом этапе нужно было читать специальные наговоры и вкладывать в процесс определённое намерение — например, придать тому, кто отведает эту пищу сил, решимости, уверенности в себе, наделить его удачливостью или поправить здоровье. Понятно, что эффект держался недолго — ровно столько, сколько пища находилась в желудке, но я всё равно чувствовала себя настоящей волшебницей, замешивая тесто строго слева направо по кругу и проговаривая над ним слова из учебника.

Негатив на пищу таким образом тоже могли переложить, впрочем, не фатальный — ничего серьёзнее расстройства желудка и лёгкой порчи словами к съестному не привязать, хотя тоже неприятно. Собственно поэтому угощать друг друга в магическом мире было не принято, а в прислугу набирали только людей без дара, потому что для создания такой пищи нужна магия.