Книга Охота за звездами, страница 75 – Джесси Михалик

– Я ничего такого не делала.

– Перед тем как изгнать меня, вы были напуганы до ужаса. Почему?

– Вы правда хотите услышать ответ? – Тон оказался куда более горьким, чем я рассчитывала, поэтому пришлось сделать глубокий вдох и попробовать успокоиться. Не вышло, но я притворилась как могла. – Я воевала с валовцами десять лет. Во время войны сияющие глаза и холодная сила означали смерть, а некоторые инстинкты преодолеть труднее, чем все прочие.

На лице Торрана отразился жгучий гнев и горькая печаль, и не нужны были телепатические способности, чтобы понять: он думает о Родени. В войне, полной знаменитых битв, это сражение пользовалось наиболее дурной славой. На проклятой планете я потеряла половину отряда и большую часть души. Были те, чья утрата оказалась еще страшней.

После битвы я отправилась к командиру прямо в окровавленной униформе и подала прошение об увольнении, которое немедленно одобрили. Лекси, Ки и Эли последовали моему примеру.

Никто из нас не остался невредимым.

– Почему вы так поступили? – спросил Торран.

Его голос был таким тихим и болезненным, как будто со мной заговорила моя собственная совесть.

Я сжала кулаки. Я точно знала, что он имеет в виду. Тот день на Родени навеки запечатлелся в моей памяти.

– Мне сказали, что валовское гражданское население эвакуировалось и теперь в здании военный командный центр. Мы вот-вот должны были потерпеть поражение. Атака на валовское командование казалась единственным способом, который дал бы нашим подразделениям достаточно времени, чтобы отступить. Я вызвалась добровольцем. Отряд последовал за мной.

Его взгляд стал таким пронзительным, что пригвоздил меня к месту.

Воспоминания о моем провале нахлынули, терзая. От всплеска адреналина желудок разволновался, но я сглотнула кисловатую желчь.

– К тому моменту, когда я поняла, что в здании все еще есть гражданские, заряды уже были заложены. Я отменила подрыв, но мою команду заблокировали вышестоящие чины.

Я ему не сказала – я не смогла! – что трое из моего отряда погибли, когда судорожно пытались обезвредить взрывчатку. Я и так выдала слишком многое. Командование ФЧП солгало мне, убило моих людей и бросило нас умирать. Когда мы вопреки обстоятельствам выжили, они воспользовались процедурой ускоренного увольнения со службы, чтобы купить наше молчание и добиться сговорчивости. Ко всему прочему, меня объявили героем войны.

Никогда их не прощу.

Я встала на трясущихся ногах, утопая в кровавых воспоминаниях, едва сдерживая содержимое желудка, рвущееся наружу.

– Простите, – сказала я сдавленным голосом. – Спасибо за помощь со щитами.

И сбежала, не дожидаясь ответа.

Я отправила команде сообщение, чтобы они смотрели «Любовную катастрофу» без меня, и удалилась в каюту. Луны там не было, и мне ее ужасно не хватало. В мыслях по-прежнему царил сумбур, поэтому я переоделась и отправилась в спортзал.

Включила музыку, выбрала гребной тренажер. Изо всех сил понукала уставшее тело, хороня воспоминания под слоями утомления и боли. Пот пропитал мою одежду насквозь, но я продолжала грести, пока ритм движений не вытеснил все мысли из головы.

К тому моменту, когда я закончила, мною овладело изнеможение – как эмоциональное, так и физическое. Колено отзывалось на каждое движение жгучей болью. Может, я просто посплю на спортивных матах и избавлю себя от необходимости подниматься по лестнице.