Книга Судьба магии, страница 72 – Бет Рэвис, Сара Рааш

Что-то вдруг блестит в воде неподалеку, и я поднимаю тяжелую золотую шкатулку. Как любитель истории я сразу узнаю символы, выгравированные на металле. Я был прав: это реликварий.

Я жестом подзываю Фрици, когда ставлю шкатулку на могилу. Йоханн заслуживает золота. Фрици заставляет камни обступить реликварий так, чтобы проблески металла могли служить опознавательным знаком.

– Она очень старая, – бормочу я, проводя рукой по золоту. Христианство было еще молодой религией, когда изготовили эту шкатулку. Она, возможно, такая же древняя, как Трир или Святой Симеон.

Хольда не мой бог, но я все равно мысленно обращаюсь к ней: «Хорошее место для укрытия. Спрятать языческий камень в христианскую шкатулку. Неплохо».

Вода плещется у могилы Йоханна. Вода… та вода, которую Фрици собрала, та вода, которую Дитер призвал… Неужели у обоих, брата и сестры, такая сильная связь с водной стихией из-за того, что Хольда спрятала здесь свой камень?

– Нам нужно идти, – зовет Фрици, дергая меня за руку. Я отряхиваюсь, моргая, чтобы избавиться от жжения в глазах.

«Я должен остановить Дитера, – говорю себе. – Остановить его, а затем вернуться и завершить работу, которую начал и которую продолжил Йоханн».

Подавив эмоции, я киваю Фрици:

– Я готов.

Прежде Фрици бежала по туннелям так, словно знала их, теперь она сомневается. Я догадываюсь, что ее магическая связь – я не уверен, с кем именно: с Хольдой, с камнем или с братом, – вела ее сквозь тьму. Без этого маяка она бы заблудилась.

Но я отлично ориентируюсь в здешних потемках.

– Сюда, – зову я, и в моей голове разворачивается карта акведуков. Мы слишком близко к базилике, где разрушений больше всего и туннели самые ненадежные, в ту сторону нам нельзя идти. О северной стороне, в направлении Порта-Нигра, также не может быть и речи. Третий ход кишит хэксэн-егерями и тоже частично уничтожен.

Я веду Фрици на запад, следуя по туннелям, которые становятся все у́же. Под римским мостом находится водосток, который впадает в Мозель. Мы дрожа шлепаем по холодной воде. Мороз и ужас пронизывают нас, эхом отдаваясь в костях. Но мы упрямо движемся вперед.

Если я буду продолжать идти, рано или поздно выберусь отсюда. Если остановлюсь, перед моим взором встанут немигающие глаза Йоханна.

Мы выбираемся из туннеля под старым римским мостом. Акведук открывается здесь в реку, так что последний отрезок пути нам приходится дрейфовать по воде, следуя течению, пока не окажемся в водах Мозеля. Каменные столбы, поддерживающие римскую дорогу и расположенные на большом расстоянии друг от друга, идут через реку, создавая опасное препятствие. Поверхность реки кишит лодками. И… телами?

– Помогите! – кричит кто-то, и я резко оборачиваюсь. В тот же момент Фрици выныривает у меня за спиной, хватая ртом воздух. Она встречается со мной взглядом, кивает – с ней все в порядке, – и я оборачиваюсь, чтобы разглядеть кричащего мужчину, указывающего на воду, где барахтается девочка. Я хватаю ее за косы, чтобы ее руки, размахивающие в панике, не утащили меня под воду, и плыву, загребая одной рукой, к мужчине, который помогает мне втащить в лодку охваченную страхом девочку. Всюду опрокинутые лодки, люди кричат и барахтаются в воде, везде царит хаос.

– Что происходит? – спрашивает Фрици, ее кожа раскраснелась. Зубы стучат от холода, когда мы преодолеваем воду.