Книга Судьба магии, страница 86 – Бет Рэвис, Сара Рааш

Эта земля вызывает подобные ощущения. Избранная богиней земля, на которую мы еще не доказали свое право ступить.

– Дай мне минуту, – говорит Фрици, разворачивая лошадь и направляясь обратно к деревьям. Ей приходится привстать на стременах, чтобы дотянуться до низко свисающей омелы, украшающей дубы, но она ухитряется выдрать несколько пучков и бросить их мне, чтобы я подержал, пока она спешивается.

– Хорошая идея, – замечает Корнелия. – Давайте отдохнем здесь.

Все собираются вместе, стреноживают лошадей. Мы с Алоисом перекусываем вяленым мясом, пока Фрици и Корнелия плетут венки из омелы для всех. Корнелия произносит благословение, опуская венок на голову Бригитты, а Фрици молча коронует меня омелой. Ей не нужны заклинания, чтобы использовать дикую магию, и хотя никто больше этого не знает, я знаю. Фрици наклоняется ко мне ближе, привставая на цыпочки, и это, должно быть, выглядит так, будто она напевает что-то мне на ухо, но ее губы сомкнуты, когда она проводит кончиком языка по раковине моего уха, издеваясь надо мной на глазах у всех.

Мое тело напрягается, и Фрици тихо смеется, ее дыхание, теплое, сладкое и просто восхитительное, касается моей кожи, так что мне приходится подавить сдавленный вздох и сжать кулаки, чтобы не схватить Фрици, не унести в темный лес и не сделать то, чего, я уверен, ни один из наших богов не одобрил бы.

Как только у каждого в волосах есть защитная омела, мы снова садимся на лошадей и направляемся мимо заброшенной деревни к холму за ней, где, по мнению Корнелии и Бригитты, должно находиться место, где древние племена сражались с римлянами. Мы останавливаемся на невысоком круглом холме у подножия горного хребта.

– Здесь ничего нет, – говорит Фрици. – Я думала…

Я киваю, соглашаясь. Я ожидал увидеть развалины. Живя в Трире, я имею представление, что оставляют после себя римляне – Порта-Нигра и базилика были построены много веков назад, когда христианство только зарождалось. Строители иногда находили в земле запасы римских монет – которые, конечно, жертвовались церкви, если только находки не оставались в тайне, – а на камнях, которые были взяты из римских бань и использованы для строительства новых домов, все еще можно было найти несколько надписей на латыни.

Но здесь?

Ничего. Только холм.

Идеально круглый, возвышающийся над лугом.

Сидя на лошади, я опускаю плечи, пока смотрю на огромную земляную насыпь. За насыпью простираются более высокие холмы, но этот стоит особняком, и он слишком ровной формы по сравнению с природным хаосом вокруг. Я спешиваюсь. Земля здесь плотная, но не каменистая.

– Это дело человеческих рук, – говорю я, глядя на холм. Хотя почти полдень, солнце на безоблачном небе, кажется, совсем не греет.

– Это не рукотворное сооружение, оно слишком большое, – начинает Бригитта, но Корнелия хватает ее за руку, не сводя глаз с холма.

– Рукотворное, – шепчет она. – Это курган.

– Могила? – Алоис фыркает. – Этот холм достаточно большой, чтобы построить на нем дом. Он огромный. Это не могила, это…

– Это могила, – прерывает Фрици, глядя на меня, а затем переводит взгляд на холм. – Это все, что осталось от древних племен. Могила. Огромный курган, напоминающий о гибели людей, которые противостояли Римской империи.

– Но… – Алоис затихает.