Книга Девушка из Монтаны, страница 23 – Грейс Ливингстон Хилл

Он принялся расспрашивать ее о жизни, но не обнаружил никаких ее контактов с образованными и грамотными людьми. Она ведь жила даже не в каком-то из тех жалких городишек, что были разбросаны по всему Дикому Западу, а в месте, откуда до ближайшего большого города – сотни миль. Она обмолвилась, что от их дома до одного из ближайших соседей было сорок миль, и сказала это так, как будто это было обычным делом.

А как насчет почты? Однажды, когда она была еще маленькой, в дом пришло письмо. В нескольких нацарапанных карандашом строчках извещалось о кончине маминого отца. Он работал в большом городе и его убили в какой-то заварушке. Мать плакала над письмом и перечитывала его, пока карандашные строчки не стерлись совсем.

Нет, в их домик на горе почта не приходила.

Отец забрался сюда, поскольку решил, что нашел золото, но он ошибся, а денег на переезд не было, так что они здесь и остались; отец и братья работали погонщиками скота, ковбоями, а они с матерью почти никогда не уезжали из дома. Сначала из-за того, что в семье постоянно появлялись новые детишки, о которых надо было заботиться, детишки умирали, и матери уже никуда не хотелось трогаться, да и ее она одну далеко не отпускала.

О да, она много ездила верхом, иногда с братьями, но не так чтобы часто. Они якшались со всяким сбродом, и мать боялась отпускать ее с ними. Все мужчины кругом много пили. Братья пили. И отец пил. Она сказала об этом так, как будто пьянство присуще всем мужчинам на свете и добавила: «Наверное, вы тоже пьете», – она произнесла это как утверждение, а не вопрос.

– Бывает, – смутившись, ответил молодой человек. – Но не так чтобы много. Время от времени бокал вина в компании, ну, вы понимаете…

– Еще как понимаю, – вздохнула девушка. – Мужчины все такие. Так мама говорила. Она говорила, что мужчины отличаются от женщин. Они должны пить. Однако ее отец, говорила она, вовсе не пил, он был очень хороший, хотя ему и приходилось тяжело работать.

– На самом деле, – сказал молодой человек, и даже в лунном свете было видно, как он покраснел, – на самом деле, вы ошибаетесь. Я вообще не пью, особенно так, как вы говорите. Я не такой, как они. Я… Ну, я только… Меня вообще выпивка не интересует, не думайте, что я такой, как они. Если хотите, я больше никогда не выпью ни капли.

Говорил он это совершенно серьезно. Почему именно, он не знал, но ему было очень важно реабилитироваться в глазах девушки, он чувствовал, что это совершенно необходимо – доказать ей, что он отличается от других известных ей мужчин.

– Правда? – спросила она, повернувшись к нему. – Вы обещаете?

– Обещаю! – ответил он, хотя и почувствовал легкую неловкость из-за того, что она поймала его на слове. – Конечно, обещаю. Я же сказал, что выпивка для меня ничего не значит. Я мог выпить бокал вина в клубе за компанию или там на банкете в годовщину выпуска, ну, вы понимаете, на званом обеде…

Девушка никогда не слыхала о банкетах в честь годовщины выпуска, однако ее братья тоже «пропускали стаканчик-другой за компанию» – как они это называли, поэтому горестно вздохнула и сказала:

– Ну да, обещать-то вы можете, но только это ничего не значит. Отец тоже все время обещал, а когда встречался с другими, от обещаний не было никакого толка. Все мужчины одинаковые.