Книга Девушка из Монтаны, страница 82 – Грейс Ливингстон Хилл

– Боюсь, не знает, – печально ответила Элизабет. – Бабушка, не хочешь ли переехать ко мне на Риттенхауз-сквер?

– Я? На Риттенхауз-сквер? Силы небесные, детка, конечно нет. Вот мой дом. Я прожила в нем всю жизнь и теперь, в мои-то годы, не собираюсь ничего менять. Если хочешь сделать для меня что-то хорошее, когда у тебя завелись деньги, то вот что тебе скажу: мне всю жизнь хотелось жить в доме с белыми мраморными ступеньками. Вот этого мне всегда хотелось. На соседней улице как раз есть такой дом, и он не очень дорогой. Там для всех нас хватит места, и для Лиззи тоже, когда она выйдет замуж. И гостиная там большая. А ты пошлешь ей розы, да?

– Хорошо, бабушка. Будет тебе этот дом, – со вздохом облегчения произнесла Элизабет и вскоре засобиралась обратно. Через несколько дней она подумает, как все устроить, спешки не было. Она была рада, что бабушка Брэйди отказалась переехать к ней: без нее будет проще.

Она вернулась на Риттенхауз-сквер, и дом показался ей таким большим и пустым, что она была рада услышать телефонный звонок. Звонила жена пастора, пригласила на скромный ужин.

Это было единственное место во всем огромном городе, где она могла не чувствовать своего одиночества. Здесь не придерживались никаких формальностей, никаких церемоний, здесь жили друзья. И это было хорошо. Доктор скажет ей какие-то правильные слова, поможет ей. Как хорошо, что они ее позвали.

– Джордж, – сказала миссис Винсент Бенедикт, – я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

– Конечно, мама, все, что в моих силах.

– Ах, от тебя требуется всего лишь сопроводить меня сегодня вечером на ужин. Мне позвонила жена пастора, очень просила нас прийти. Особенно настаивала, чтобы ты тоже был. Сказала, ты ей очень нужен. Что-то там связанное с благотворительностью, говорит, будет очень признательна тебе, если придешь. У нее будет какая-то ее молодая подруга, пребывающая в печали, и она надеется, что ты сумеешь ее развеселить. Ну не хмурься! Обещаю, на этой неделе больше ни разу тебя не побеспокою. Я знаю, что ты терпеть не можешь ни ужины, ни молодых особ, но здесь особый случай. Девушка только что прибыла из Европы и вчера похоронила бабушку. На всем свете у нее нет ни одной родной души, и жена пастора позвала ее на скромный ужин. Она, конечно же, не выходит в свет: у нее траур. А доктор тебе нравится.

– Доктор мне нравится, верно, – сказал, хмурясь, Джордж. – Но я лучше пообщаюсь с ним наедине, чем в присутствии очередной девушки, которую мне опять подсовывают. Устал я от этого. И вот уж не думал, что супруга пастора на такое способна: как-то это не по-христиански.

– Ну, Джордж, – строго одернула его мать. – Ты оскорбляешь одновременно и эту девушку, и наших друзей. Супруге пастора и в голову такое прийти не может. Эта девушка, похоже, весьма необычна: очень религиозная, и супруга пастора полагает, что ты как раз тот человек, который мог бы как-то скрасить ее печаль. Она несколько раз извинялась, что просит тебя прийти. Так что придется тебе идти.

– Хорошо, и кто этот образец добродетели? Я ее знаю? Что ж, действительно придется идти.

– Некая мисс Бэйли, – облегченно вздохнув, сказала его матушка. – Внучка миссис Меррилл Уилтон Бэйли. Ты ее встречал? Я – нет.