Книга Тайна Мэри, страница 24 – Грейс Ливингстон Хилл

Оглядев себя в высоком зеркале в двери, она залилась удовлетворенным румянцем. Ее костюм казался вполне обычным и даже ей шел. Она выглядела как простая студентка или молодая секретарша, спешившая на работу.

Затем она с тревогой взглянула на другую шляпу. Как ее спрятать? У нее и в мыслях не было бросить ее: она хотела как можно скорее вернуть ее в целости и сохранности тому, кто ее одолжил.

Она позвала мальчика, купила у него три толстых газеты, завернула в них шляпу и скрепила булавками. Сверток совсем не напоминал головной убор, но так было даже лучше. Она обложила перья скомканными газетами, чтобы те не потеряли форму, и завернула эту конструкцию в еще один слой газет. Она решила, что девушек, которые оборачивают косы вокруг головы и носят простые фетровые шляпы, часто можно увидеть с большими свертками из газетной бумаги.

Она также решила не надевать перчатки и убрала их в чемодан, сняла свои красивые кольца и спрятала их под корсаж.

Когда зашел носильщик и объявил, что в вагоне-ресторане ее ждет завтрак, он чуть не вздрогнул, увидев ее, но она ответила на этот взгляд, любезно сказав:

– Доброе утро. Я оделась на случай дождя.

– Да, мисс, – почтительно ответил носильщик. – Погодка та еще, как видите. А уж в Чикаго, поди, льет как из ведра, да еще и ветер с озера – не заметишь, как промокнешь.

Чтобы отделаться от учтивого носильщика, она пожертвовала одним из своих драгоценных двадцатипятицентовиков и быстро зашагала по длинной платформе к зданию вокзала. Она планировала как можно скорее покинуть привокзальный район и влилась в людской поток, направлявшийся не в зал ожидания, а на шумную дождливую улицу. Те же соображения заставили ее сесть в трамвай, и вскоре она очутилась в районе крупных универмагов, как и рассчитывала. Она с облегчением узнала название одного из магазинов, известное на весь мир.

К счастью, она хорошо ориентировалась в универмагах и сразу направилась в шляпный отдел, где попросила упаковать шляпу с перьями и отправить на адрес, который продиктовал ей Данэм. Ее кроткий голос и красивый плащ выдавали в ней леди, и продавщицы отнеслись к ней с почтением и уважительным вниманием. Когда она уходила, у нее возникло странное чувство: она будто только что поговорила со своим другом и хранителем.

Отправка шляпы обошлась дешевле, чем она рассчитывала, и все же ее денежный запас почти истощился. Необходимо было купить платье и накидку, если она планировала и дальше оставаться незамеченной, но также надо было оставить денег на еду. Она понятия не имела, когда у нее появятся средства. Надо было экономить. Конечно, она могла продать драгоценности, но это казалось рискованным: если за ней следили, по драгоценностям ее легко могли найти. Как же выживают бедные порядочные люди?

В отделе готового пальто и платья не нашлось ничего подходящего даже среди моделей, продававшихся со скидкой. Она бесцельно бродила между прилавков, потеряв всякую надежду. Чемодан казался нагруженным свинцом, и она поставила его на пол, чтобы отдохнули руки, а подняв голову, увидела над одним из прилавков табличку: «Льняные юбки: 75 центов и 1 доллар».

В ней затеплилась надежда. Она подошла и рассмотрела юбки. Те лежали стопками: синие, черные и коричневые. Ткань была грубая, сами юбки – строгие, без всякой отделки, и пошитые не по последней моде, но так ли это важно? Она выбрала черную юбку за семьдесят пять центов. Она привыкла считать деньги в долларах, а не в центах, и при мысли, что теперь ей нужно выбирать между юбкой за доллар и юбкой за семьдесят пять центов, ей стало себя жаль, но вместе с тем она испытала радость, что ей удалось купить хоть что-то за такие деньги. Она смутно припомнила, что читала о ночлежках за десять центов, куда людей сгоняли, как скот.