Книга Наследник богов, страница 120 – Нира Страусс

Усилием воли стряхивая сон, Найла приподнялась и, помогая себе руками, уселась:

– Это нужно спрашивать у нее. Я же могу сказать только одно: я бесконечно благодарна за то, что она у меня есть.

– Еще бы ты не была. – Нехбет посмотрела на нее свысока. – И я уверена, что она уже не раз подумывала отказаться от бессмертия, чтобы состариться с вами вместе… Как нелепо.

Найла, ужасавшаяся в этот момент кошмарному виду своих пальцев на ногах, резко вскинула голову:

– Что? Отказаться от бессмертия?

Взгляд Нехбет стал пронзительным.

– Я смотрю, не особенно она с тобой откровенничала.

Найла обдумала ее слова. Ну уж нет, она не позволит богине вывести ее из себя этим пренебрежением.

– Ты только со мной обращаешься как с грязью под ногами или со всеми смертными?

Несколько секунд они мерились взглядами. Снаружи доносился несмолкающий смех Хапи, сквозь который иногда прорывались возгласы Геба.

В конце концов богиня пожаловала Найлу скупой улыбкой. При этом она так сжимала губы, пытаясь эту улыбку сдержать, что они побледнели, сравнявшись оттенком с остальной кожей.

– В тебе нет ничего, что радовало бы мой взор, девочка, но это не значит, что мной движет личная неприязнь. Можешь считать, что это никак не связано с твоей персоной, если тебе от этого легче.

– Хорошо. – Найла кивнула, слегка успокаиваясь. – Так, значит, боги могут отказываться от бессмертия? Я не знала.

Нехбет закрыла глаза и откинулась затылком на спинку трона. С этой высокой прической, одетая в белое, она выглядела как настоящая древнеегипетская царица.

– Можем. Хотя это весьма неприятно и крайне редко случается. Последний из известных мне богов, принявших это решение, так кричал, лишаясь своей ба и могущества, что, говорят, даже Анубис содрогнулся от ужаса. – Она вновь плотно сжала губы. – И ради чего? Шастать, где вздумается, и тащить все, что плохо лежит. Позор.

Оторвав руку от подлокотника и потянув за ней взгляд Найлы, Нехбет принялась почесывать длинными ногтями запястье второй руки. Кожа там была такая прозрачная, что вены проступали под ней, как древесные корни. Но в глаза Найле бросились не они, а въевшийся в кожу чернильный рисунок.

Наконец Нехбет отняла пальцы, и перед Найлой предстал вытатуированный анкх.

Символ вечной жизни. Такой же, как у Геба на шее.

– Отдыхай, девочка. Подозреваю, отдых тебе пригодится.

Такая татуировка есть у всех богов? У Хапи она ничего такого не припоминала – даром что совсем недавно лицезрела бога Нила гораздо подробнее, чем хотелось бы. Выжатая как лимон физически и душевно, поглощенная мыслями об услышанном, Найла улеглась на бок на кушетке. От богини, судя по всему, больше пока никаких пояснений не добьешься, а ей и вправду нужно отключиться от всего, пусть ненадолго.

– Анубис, я так понимаю, по мелочам содрогаться не будет… – пробормотала Найла, возвращаясь к недавнему упоминанию бога смерти.

Богиня медлила с ответом так долго, что ее сухой полушепот Найла услышала уже сквозь сон:

– Молись, чтобы не довелось узнать это слишком скоро.

Как Геб и предполагал, Мин явился, когда по небу вновь заскользила луна. Малышка ур-мау, едва завидев Геба, отпустила руку бога дождей и кинулась обниматься. Геб крепко прижал ее к себе, радуясь тому, что видит девочку вновь – и в добром здравии, – а потом махнул в сторону шатра, сотворенного Нехбет, приглашая Мере со старушкой проследовать туда.