Книга Наследник богов, страница 153 – Нира Страусс

– Тебе и так досталось, малышка, куда же еще.

– Но я увидела… где это будет… Последний хранитель обитает в том самом ме-месте, где нужно со-собрать хеху… – Договорить ей помешала икота.

– Мере, пожалуйста, не нужно тебе сейчас…

– Ты умрешь в храме Ра, в обиталище Уаджит.

Геб окаменел, лишь по инерции не выпуская Мере из рук:

– Что?

– Уаджит – последняя из хранителей. Теперь я могу тебе это открыть, потому что… Нам надо туда.

Геб закрыл глаза, вспоминая, как они с Найлой разглядывали в библиотеке Контара Бека тот древний манускрипт, составленный историком по имени Манефон. Получается, он был не просто верховным жрецом Гелиополя и близким другом Беков… У него имелись более глубокие основания доверить предкам Найлы свой труд с упоминанием тайны, которую он поклялся унести в могилу. Беки ведь поклонялись не только ему, Гебу, они служили и Ра, поскольку где-то там, в их владениях, располагался утраченный ныне храм бога Солнца.

«От храма Ра в буквальном смысле камня на камне не осталось. Их уже много веков как растащили», – сообщила тогда Найла.

«Я люблю своего мужа, но меня держит здесь кое-что более значительное», – сказала Уаджит, когда он застал ее в обличье кобры.

Богиня не обманывала – это Геб неверно истолковал ее слова, решив, что речь о привязанности к Контару и Найле.

– Я не хочу, чтобы ты умер! – Девочка заливала слезами грудь Геба, с силой дергая его за рубашку обеими руками. – Не хочу, не хочу, не хочу…

Геб поцеловал ее в макушку и принялся баюкать. Он шептал ей что-то ободряющее, обещал, что с ним все будет хорошо, уверял, что она необыкновенная, что она совершила невозможное, и, самое главное, что бы ни случилось, все разрешится к лучшему, ведь она сама предрекла, что Ра восстанет вновь… А это значит, что у них получится остановить Сехмет.

Однако унять слезы Мере ему не удалось. Геб баюкал девочку, пока изнеможение в конце концов не одолело ее, заставив смежить веки. Когда обессиленные пальцы отпустили его рубашку, он как можно бережнее переложил Мере на кровать, а потом гладил по голове, пока его не прервала Умай.

Вытащив один из своих неисчислимых пузырьков, старушка медленно поводила им под носом спящей. Только тогда разгладились последние горькие складки у рта и глаз, а из груди вырвался протяжный прерывистый вздох, означающий, что провидица сможет наконец отдохнуть по-настоящему.

Геб подошел к окну, за которым раскинулся Бавити с его сотнями пальм и отголосками жизнерадостной народной музыки. Упершись руками в верхнюю часть обшарпанной рамы, он подался вперед, подставляя лицо ласковому ночному ветру.

Из какофонии ароматов египетской ночи выбилась едва уловимая нота жасмина, и у Геба сжалось сердце. Не надо об этом думать. Пусть ему сейчас будет больно не от нее.

Взгляд упал на маленького черного скорпиона, бодро карабкающегося по стене. Наверное, ищет жука или ящерицу на ужин. Черные ножки соскользнули, и Геб подхватил его, спасая от падения в пропасть, хотя скорпионам все нипочем. Это крепкие создания, привычные к превратностям жизни в пустыне.

Дождавшись, когда скорпион переберется на костяшки, Геб вытянул руку, переправляя его на лист ближайшей пальмы. Он проживет короткую, но счастливую жизнь. Стоит ли завидовать скорпиону? Гебу начинало казаться, что да.