Онлайн книга «Наследник богов»
|
Еще через пару шагов коридор открывался в потрясающий прямоугольный зал. Десятки свечей – возможно, сотни – мерцали рядами от стены до стены, позволяя рассмотреть помещение и догадаться, куда они с Сехмет прибыли. От следующего зала его отделяли две каменные стены, соединенные широкой аркой для прохода, и Найла по одной этой планировке и лесу колонн, заполнивших пространство, поняла, где они. – Это гипостиль, – прошептала она, указывая на колонны. – Предполагается, что именно здесь встречают бога, а потом… Взгляд Сехмет заставил ее замолчать. Ну да, разумеется, богиня и без нее прекрасно знает, в какой части храма их встречают, а в какой совершают приношения. И все равно Найла невольно задышала чаще, различив – насколько позволял зыбкий свет свечей – рельефы на стенах. С ума сойти, неужели тут и вправду изображается… Мысли прервал душераздирающий крик откуда-то справа, из дальнего края следующего зала. Найлу охватил страх, потому что голос совершенно точно был ей хорошо знаком… – Геб. Сехмет снова устремилась вперед. Просто невероятно: бегает босиком в этом роскошном платье – и даже легкого шелеста не слышно. Проскользнув через арку, они очутились во втором зале, о котором Найла тоже многое могла бы рассказать. Она не произнесла ни слова, почти ни на чем не задерживала взгляд – даже на огромной деревянной ладье в центре – и едва не выскочила вперед богини, спеша добраться до самого последнего зала. В любом египетском храме он считался главнейшим, и допускались туда только фараоны и жрецы высочайшего ранга вроде Манефона. Наос. Сехмет удержала Найлу в самый последний момент, в шаге от входного проема. В ответ на вопросительный взгляд богиня поднесла палец к губам и жестом велела спрятаться в тень за пилоном арки. Оттуда они принялись наблюдать за происходящим внутри. В проеме арки просматривался угол передней части зала, где обычно воздвигали статую или статуэтку бога, которому поклонялись. В данном случае – огромную статую в честь Ра высотой метров десять, не меньше. Прямо перед ней располагался небольшой алтарь, а на нем – четыре сосуда. «Канопы», – пронеслось в голове Найлы. Издали трудно было разобрать форму наверший, но у одного совершенно точно угадывались бычьи рога. Найла пересчитала их взглядом – раз, другой, пока это число не зазвучало в голове, точно далекий напев. Четыре. «Сегодня настал означенный день, и я сам убрал храм. Всех выпроводили, как и положено, остались только мой сын и я. Я приобщил его к великой чести, которая нам выпала, растолковал, насколько незаменимы эти четыре. Впредь он передаст знания своему сыну, тот своему и так далее. И так до конца времен или покуда это будет угодно Льву». Вот, значит, о чем писал Манефон. Четыре канопы, которые должны хранить он и его потомки. Четыре сосуда. Четыре хеху. На одной из стен заплясали тени, и Найла посмотрела туда. Сперва она решила, что ей просто померещилось в коварном свете свечей, но потом убедилась: там и вправду что-то шевелится. В закутке было так темно, что пришлось прищуриться, раздвигая тени взглядом, пока сквозь полумрак не проступили две яркие краски, от которых Найла заморгала. Одна поверх другой. Красная и белая. Белая – это изорванная льняная рубаха. Красная… Она успела только хватануть воздух ртом, как Сехмет запечатала его ладонью, а Найла зажала своими поверх. Не может быть. Нет. Пожалуйста, это же не Геб. Это не с ним! |