Книга Эпоха королей, страница 249 – Нира Страусс

«Ты не представляешь, что я с тобой сделаю за то, что ты решила сказать мне это посреди битвы, — прорычал он. — Но могу заверить, тебе это понравится».

«Ты меня не слушаешь».

«Слушаю. И сгораю от любопытства: что же, по-твоему, может оттолкнуть меня от тебя?»

Его шутливый сарказм грел душу, отгоняя липкий холод озера. Я открыла глаза. Меч оказался совсем рядом. Или это я подошла ближе?

«Я чувствую себя особенной от того, что что-то — будь то Ширр или судьба — связало меня с тобой. И этим я надеюсь начать искупление своих ошибок».

Я разорвала связь, не дав ему времени ответить.

После чего, не раздумывая ни секунды больше, я обхватила рукоять пальцами и решительно потянула.

Хаос, тьма и разруха следуют за ним. Теутус наступает и ломает. Теутус касается и иссушает. Теутус смотрит… и остаётся лишь пустота.

Я падаю сквозь небо и землю, сквозь небо и землю, всё время в зловонном тумане, пока красочная вспышка света не ослепляет меня. Прекрасная, свободная, полная надежды. Гиберния. Королевство, населённое слабыми и податливыми людьми. Королевство, где существо вроде него могло бы стать богом, а его вассалы могли бы устроить настоящий пир. Жизнь и свет угасли бы, и Гиберния стала бы похожа на место, которое Теутус и его свита оставили позади. Это его цель? Был ли когда-то Иной мир таким же плодородным, как Гиберния, пока Теутус не высосал из него кровь? Он сильнее всего во тьме, или ему для существования нужен свет?

Всё поглощено страхом, липким, как грязь, пока не появляются они. Триада. Былая ненависть сменяется восхищением. И Теутус впервые вкладывает меч в ножны. Я чувствую досаду. Опустошённость.

Я стою посреди тёмной комнаты, слушая эхо смеха и музыки, кажется, уже целую вечность.

Но тут на место восхищения вновь приходит ненависть, более сильная, чем когда-либо. Переполненный светом и жизнью, Теутус в восторге. Враги повсюду, и она — та, которая предала его наихудшим образом. Та, которая обожала его и целовала так, что звёзды слетали с губ.

Я вижу много, очень много лиц, проходящих передо мной. Сидхи, люди, прекрасные драконы. Безумие нарастает, и уже невозможно остановиться, их нужно раздавить, иначе это никогда не прекратится.

Смерть.

Смерть.

Смерть.

Гиберния пала. Богини пали. Их творения обречены на вымирание или вечные мучения.

Довольный и опьянённый гордыней Теутус ведёт меня к руинам места, где она его целовала.

— Теперь он мне не нужен, ведь я избавился ото всех, кто желал меня уничтожить. В доказательство своего подвига оставляю его здесь. И сможет взять его в руки лишь тот, кто носит мою кровь.

Ему безразличны мои мольбы, мой ужас, время, которое мы провели вместе. Его тёмный и безумный смех — последнее, что я слышу.

Меч обжигал.

Это было первое, что я почувствовала, когда очнулась от тех странных воспоминаний. Вместо того чтобы отдёрнуть руку, я схватила рукоять обеими руками и стиснула зубы. Ранее казавшееся тусклым лезвие теперь было покрыто сияющими линиями, словно трещинами в металле, из которых пытался вырваться свет. Камни в кругах на рукояти стали фиолетовыми, как мои глаза.

Как глаза Теутуса.

Меч вышел из камня очень легко, так легко, что трудно было поверить, что сотни сидхов до меня пытались и не смогли. Однако настоящим испытанием оказалось удержать его.