Книга Эпоха героев, страница 2 – Нира Страусс

Какая-то часть его даже желала этого. Та, что не имела ничего общего с демоном, каким он был.

Часть, что сломалась в тот момент, когда он увидел её мёртвой — с переломанной шеей — и осознал, что не может отомстить.

Потому что в войне, когда всё началось, они оказались по разные стороны — не выбирая этого.

И если подумать… он сам был её палачом. Его кровь. Его род. Его раса.

Её народ пришёл за ней. Отнял у него из рук. Они кружили вокруг, он чувствовал, как их плавники и когти цепляют его ноги.

Волны — как утёсы — топили, швыряли, выплёвывали его обратно, будто море не могло решить, что с ним делать.

Элат не сопротивлялся.

На берегу его ничего не ждало — только безумный король, которому он должен был служить.

Демоны не дезертируют. Для них не существует такого понятия.

У них были пороки — но предательство не входило в их природу.

Так же, как их предки следовали за Балором, первым королём-демоном, Элат пойдёт за Теутусом — туда, где тот захочет проливать свою ненависть.

Но если Вах его поглотит… это нельзя будет назвать изменой.

Это будет допустимая форма бегства.

Это будет…

Он не помнил, как потерял сознание. Но вдруг оказался на берегу. Среди чёрных скал.

Плевался солёной водой. Поднимался, шатаясь.

И в руке — лежало что-то мягкое.

Кожа его селки.

Отдуваясь, он обернулся.

Над волнами выныривали как минимум дюжина тюленьих голов. Они упрямо противостояли течению, не сводя с него своих пугающих чёрных глаз — блестящих, затаивших недоброе — а затем исчезли, будто их и не было.

Никто не возвращался из Ваха после поражения Никсы.

И всё же он — вернулся.

Когда Теутус с армией вернулся в Тир на Ног, одержав победу в войне, это не было похоже на триумф. Они покидали землю, полную жизни и возможностей, чтобы вернуться в абсолютное бесплодие.

Демоны привыкли к солнцу, к летнему воздуху, к сидхам, полным оива, которыми можно было питаться. Привыкли разрывать швы между мирами в поисках новых земель для завоевания — ведь именно в этом всегда и заключалась цель их королей.

Но Теутус всё это прекратил.

Никаких возможностей.

Никакого оива.

Никаких миров.

В порыве гордыни и безумия он запер их всех в Тир на Ног — обрёк на жизнь в холоде, в тенях и в вечной нехватке. И нехватка эта была столь велика, что она начала пожирать их самих — вместо того, чтобы быть их оружием.

И король не собирался уходить отсюда.

Коридор, ведущий к тронному залу, был заставлен зеркалами. Большинство из них разбиты, но осколки всё равно возвращали ему его собственное отражение — десятки раз. Элат отвернулся. Он давно уже предпочитал не смотреть на себя.

Он потерял глаз в последней битве в лесу Борестель — ещё до того, как тот превратился в бесплодную пустошь.

Даже если всё, что он тогда делал — это прятался за деревьями, пока его сородичи вырезали фей — это не спасло его от друида-лучника. Тот не стал спрашивать, на чьей он стороне. И был прав.

Элат и сам бы не знал, что ответить.

Селки зашила ему рану водорослями с целебными свойствами. Глаз, конечно, не восстановился, но боли он больше не чувствовал.

Не то, чтобы другие могли сказать о себе то же самое.

Теутус не сидел на троне.

Он и так делал это крайне редко.

У него была дюжина министров, которые разбирались с прошениями, жалобами и прочей бюрократией.

Ему был нужен сам титул — чтобы отомстить.