Книга Эпоха героев, страница 21 – Нира Страусс

Хриплый, глубокий, насыщенный оттенками, он настораживал меня с первого раза, когда я его услышала.

— Аланна? — Если бы я судила только по тону, то решила бы, что Мэддокс не рад моему пробуждению. Но теперь я знала его достаточно хорошо. Я уловила напряжение. И под ним — скрытую агонию. — Открой глаза. Ну же. Посмотри на меня.

Руки дракона были осторожными, когда он приподнял меня. Направил моё тело, пока я не села, но веки всё равно не хотели подниматься. Я приоткрыла рот — и губы тут же треснули.

Раздался резкий вдох.

— Воды, — рявкнул Мэддокс. — И тряпку.

Кто-то бросился исполнять приказ, и я поняла, что мы здесь не одни. Жжение в теле могло быть вызвано жарой — там, где бы мы ни находились, было слишком жарко. Воздух был плотным, тяжёлым для дыхания.

Вдалеке что-то звенело. Животное замычало — или издало похожий звук; я почти уверена, что это была не корова и не бык. Я растила таких в Гальснене и знала, как они звучат. Глухие голоса дали понять: вокруг были другие люди, но не близко.

Пальцы Мэддокса едва касались моих ресниц. Я почувствовала уколы. Они были жёсткие, слипшиеся.

Я ощущала его запах — успокаивающий, как дерево, тронутое пламенем очага. Но тут же почувствовала и другой аромат. Орехи и чёрные ягоды.

Веледа.

Торопливые шаги.

— Вот она, — сказала тревожным голосом Гвен.

Мэддокс приподнял мне подбородок, поднёс стакан к губам, и я послушно приняла его помощь.

Если бы это произошло пару месяцев назад, когда он был для меня в лучшем случае чужаком, а в худшем — смертельным врагом, я бы разбила стакан о его лицо и вонзила осколок ему в горло.

Но теперь всё было иначе.

Во всём, что касалось его и моих новых друзей, я больше не сомневалась. Весы склонялись в сторону доверия. Навсегда.

Пока я жадно пила, другие руки осторожно тёрли влажной тканью мои веки. Движения были неторопливыми, бережными. Запах чёрных ягод стал сильнее.

Я отложила стакан — в тот самый момент, когда ресницы расплелись и свет ударил в глаза. Я зажмурилась, моргнула, пытаясь привыкнуть. Богини, я чувствовала себя существом, впавшим в спячку и только что выбравшимся из своей пещеры к весне.

Особенно потому, что этот свет был… другим. Это была не ясность дня в Айлме. Не туманный полусвет у Муирдриса в На Сиог. И даже не тот редкий, холодный отблеск, что иногда скользил по снегу в Гальснене, когда солнце решалось выглянуть в Хелглаз.

Это было пламя. Плавленое золото.

Кто-то закрыл мне глаза ладонью.

— Постепенно, Sha’ha. Гвен, опусти полог.

Когда Мэддокс снова убрал руку, свет стал терпимее. Всё равно — по щеке скатилась невольная слеза от жжения.

Наконец я осмотрелась.

И, конечно, первым, на чём задержался мой взгляд, был сам дракон.

Огромный, внушительный, широкоплечий — его силуэт казался ещё массивнее из-за странной туники цвета спелой сливы. Она была изо льна и спадала мягкими складками, скрывая его привычную тёмную одежду. Из-под неё виднелись только икры и чёрные кожаные сапоги.

В его тени что-то дрогнуло.

Нет — это была не тень.

Его крылья.

Верхняя часть — цвета ночи. Нижняя — с сиреневым отливом по краям.

Два когтя — будто лапы адской твари: широкие у основания и заострённые, как пики. Они вздымались у него за плечами, как часовые. Но мой взгляд поднимался всё выше, к тому, что впечатляло ещё сильнее, чему у меня почти не было возможности раньше вглядеться.