Книга Империя предрассудков, страница 110 – Панна Мэра

Совершенно внезапно, я почувствовала, как кто-то крепко сжал меня за коленку. Однако быстро рука разжалась, и я ощутила лёгкие поглаживания. Нога рефлекторно сжалась, и я в полном недоумении уставилась на источник раздражения.

Меня гладил по коленке сам Александр Николаевич. У меня была всего пара секунд, чтобы это осознать, а затем в ужасе словить себя на мысли, что мне очень даже приятны его действия. Ну а следом, оглядев всех присутствующих, понять, как же я влипла.

Князь явно не отдавал отчета своим действиям. Он был задумчив и смотрел куда-то в стену, продолжая меня гладить. И ладно, если бы мы были наедине, но сейчас… Было уже поздно. Мужчина привлек своими действиями внимание всех присутствующих, и теперь девушки уничижительно смотрели на меня.

– Что вы делаете?! – воскликнула я обескуражено, и тут же отстранилась.

Я должна была заставить всех поверить, что действия Александра не польстили мне, а наоборот унизили. Никто не должен был увидеть моей заинтересованности. Конкурировать с фрейлинами за князя? Нет, спасибо. У меня хватало проблем с герцогиней.

Александр был очень смущен, что только подтвердило мою догадку, о том, что он не придавал своим действиям особенного смысла.

– Да так, – буркнул он что-то невнятное в ответ. Его неотъемлемой частью всегда были уверенность и легкая надменность, и то, что такой простой вопрос поставил его в тупик, было, мягко говоря, необычно. Впрочем, неважно, каким был его ответ, главное, чтобы с меня были сняты все подозрения. Я решила доиграть сцену.

– Благодарю вас за возможность играть с вами сегодня вечером, но позвольте теперь откланяться и покинуть вашу компанию? – вежливо поинтересовалась я, поднимаясь с кресла, словно теперь мне претило присутствие Александра.

Фрейлины молча сверлили меня взглядами, которые, без сомнений, означали, что они несказанно рады такому моему решению и всецело его поддерживают. Александр тоже молча кивнул, даже не посмотрев мне вслед.

Я вышла в коридор и неспешно направилась в свою спальню. Возвращаться не хотелось, а вот разобраться в том, что сейчас произошло в гостиной, я была бы не прочь.

Вначале он полностью игнорировал мое присутствие, потом эти многозначительные взгляды, прикосновения, неловкость и смущение. Нет. Я всё это себе придумала. «Александр относится ко мне ничуть не лучше, чем к остальным девушкам в гостиной», – и это было единственное, во что я заставляла себя верить.

Я неторопливо поднялась на второй этаж, немного потопталась около библиотеки, словно всеми силами оттягивала момент возвращения, будто ощущая, что на сегодня с меня ещё не хватило приключений. Или, возможно, я просто пыталась таким способом прийти в себя.

Когда я вернулась в спальню, то первым делом направилась к письменному столу разобрать почту, на которую не успела ответить утром. Я надеялась это поможет мне отвлечься от очень некстати возникающих мыслях об Александре.

Иногда, в разгар бального сезона, примерно с октября по декабрь, я могла получить целую дюжину писем. Сейчас же, когда денежные ресурсы у всех постепенно истощились, вполне нормальным было отвечать и на три приглашения в неделю. Кроме приглашений от малоизвестных дворян я изредка получала послания от Фани или отца. Очень редко от госпожи Жуковской или других преподавателей Института, которые были мне близки.