Книга Империя предрассудков, страница 162 – Панна Мэра

– О, господи! Это не будет длиться вечно. А если и будет, значит, тебе просто это нравится, и ты ни с чем не хочешь «справляться».

Мне нечего было ей возразить. Когда-то давно, разговаривая ночью с Варварой, я сама придерживалась подобного мнения. Я смотрела на мир через призму логики и рассудительности, а потом позволила эмоциям одержать верх. Вероятно, если бы я захотела, я бы смогла побороть в себе и внезапно разгоревшееся пламя страсти.

– К слову, – внезапно заговорила Фаня, явно намереваясь сменить тему, – я как раз собиралась писать тебе с приглашением к встрече. Хотела обсудить кое-что.

Я вопросительно посмотрела на подругу.

– Как давно ты была у Жуковских? – поинтересовалась она, отхлебнув терпкий Эрл Грэй.

– Вот уж полгода как. Что-то стряслось?

Первым делом меня одолел страх. Я прекрасно помнила, сколько им пришлось пережить после покушения на Александра, а история с их преследованием до сих пор не была закончена.

– Их сыну, что остался жив, удалось сбежать с каторги.

– Правда? Быть не может! – воскликнула я радостно, – постой, а ты откуда знаешь?

Фаня многозначительно улыбнулась.

– Я поддерживаю связь с Жуковскими так же, как и ты. Тем более … – вдруг девушка встала со своего кресла и направилась к столу, заваленному книгами и бумагами. Этот стол был еще более захламленным, чем рабочее место Константина, поскольку тот хотя бы иногда разбирал свои завалы.

Не прошло и минуты, как Фаня протянула мне маленькую книжечку, однако открыв ее, я мгновенно поняла, что она содержала всего две страницы.

– Паспортная книжка? – уточнила я, бегло просматривая содержимое. – А кто такой Павел Андреевич Румянцев? – спросила я, внимательно читая описание господина в паспорте.

– Это сын Жуковских. Да, я сделала ему поддельные документы.

– Ты что сделала? – не поверив ее словам, уточнила я.

– Что тебя удивляет? Человек сбежал с каторги, ему нельзя разгуливать с настоящими документами, тем более их у него все равно отняли. Жуковские попросили меня помочь их сыну, чтобы он мог покинуть Империю. Я не могла отказать.

– Но как ты смогла достать заграничный паспорт? – спросила я, а затем вдруг поняла, что это прозвучало довольно наивно.

– У меня есть деньги, – просто ответила девушка, – к слову, себе я тоже такой сделала. Разве что подделывать ничего не пришлось.

Тут уж я насторожилась.

– Ты куда-то собираешься?

Внезапно лицо Фани сделалось серьезным. Она неохотно взяла со стола еще одну бумажку и присела на кресло.

– Помнишь, я говорила тебе, что не собираюсь всю жизнь оставаться держательницей публичного дома?

– Фаня…, – я начинала понимать к чему она клонит.

– Да, я собираюсь уехать в Париж. Я так устала от постоянных наплывов полиции в мое заведение, чтобы уличить меня в чем-то противозаконном, устала от бесконечного шума и гомона, от разврата и всего цирка, что происходит в стенах этого учреждения. Я просто хочу есть вкусные профитроли на уютной террасе в пригороде Парижа и ничего не делать!

Удивительно, но я очень хорошо понимала подругу, я и сама сейчас не отказалась бы от тишины и спокойствия.

– Особенно плохо дела с полицией, ума не приложу, кому я перешла дорогу, но в последнее время, они делают все, чтобы отнять у меня бордель.

Я сочувственно похлопала Фаню по плечу.

– В таком случае, конечно, тебе лучше уехать как можно раньше.