Книга Империя предрассудков, страница 185 – Панна Мэра

Впрочем, вряд ли кто-то еще рискнет заглянуть ко мне сегодня. Я показала на балу достаточно, чтобы мне приписали белую горячку.

Тем не менее стоило мне подумать об этом, как я услышала отчетливые мужские шаги за стеной в коридоре. Еще секунда. Возня стражи за дверью. Вот она отворилась, и передо мной, сверкая, как новенький золотой, возник Константин.

Я знала, за чем именно он пожаловал, но пока не представляла, как на это реагировать. Вряд ли я могла бы быть сейчас хорошим стратегом, потому просто считала секунды до неизбежного финала.

– Я смотрю, вы уже пришли в себя, – начал мужчина, подходя ближе, но я даже не думала смотреть на него и отвечать.

Спустя еще мгновение, я услышала, как стражники отдаляются от двери. Как прекрасно. Константин не хочет оставлять свидетелей своего преступления.

– Вы снова решили прикинуться немой. Что ж, на этот раз такой трюк вам провернуть не удастся.

Цесаревич нагло плюхнулся на кресло прямо напротив меня, вынуждая взглянуть на него, но вместо этого, я внимательно изучала пошарпанный паркет под ногами.

– Вы понимаете, что своим выступлением, похоронили свой шанс на свободу?

Единственным моим спасением был побег, но точно не теперь, когда я практически нахожусь в заточении.

Прошло еще некоторое время, я хорошо чувствовала, что Константин начинает закипать. Но что я могла поделать?! Быть с ним милой после всего, что он сделал мне? Быть с ним грубой и только приблизить неизбежный фарс? В Институте не учили правилам на случай посягательств цесаревича.

– Это правда, что мою мать арестовали из-за заговора против Императора? – спросила я неожиданно даже для себя самой.

Я знала, Константин не упустит возможности поддержать любой диалог.

– Заговорила! – воскликнул он, радостно потирая руки, как будто это он заставил меня расколоться, – я знаю эту историю только со слов Елены Михайловны. Но я склонен верить ей, поскольку она ни разу не лгала в таких вещах.

– Что она сказала?

– Какая вы напористая, Анна Георгиевна.

– Я имею право знать.

Константин едко ухмыльнулся и, скрестив руки на груди, неохотно начал рассказ.

– Она была фавориткой. Недолго. Всего пару месяцев. Потом мой отец уехал в путешествие, не думаю, что он обещал ей что-то. Через полгода он вернулся обрученный с другой.

– И вы решили это мотив предательства – неразделенная любовь? – фыркнула я, вспоминая, как счастлива была моя мать, когда я была ребенком. Сколько счастья было в ее голосе, сколько планов у нее было на жизнь, – да и вас не смущает, что вашего грандиозного мятежа она уже вот как девять лет не была фрейлиной?

– Вы ошибаетесь Анна Георгиевна. Она не была фрейлиной, но все еще посещала Императорский дом. Мой отец это подтвердил. Они поддерживали связь, если вы понимаете, о чем я, – рука Константина коснулась моего запястья, но я резко отдернула руку.

Цесаревич лишь громко рассмеялся в ответ.

– Проще говоря, она была вхожа во дворец. Ее брат был руководителем подпольного движения. Не сложно догадаться, откуда у них в итоге оказывались все планы по перемещениям Императорской семьи, – неожиданно мужчина засмеялся еще громче, – но полно, бросьте, вы должны гордиться своей матушкой. Ей удалось задурить голову моему отцу! А вам, право, отлично удалось задурить голову мне.

– Я не собиралась дурить вам голову. Я хотела спасти свою семью.