Книга Империя предрассудков, страница 94 – Панна Мэра

– Кажется, наше путешествие подошло к концу. Вы на месте, – сказал мужчина.

«Неужели вот он, мой дом?» – подумала я, оглядывая пустынную дорогу и вслушиваясь в спокойный шум ручья в овраге.

– Но здесь же ни одного дома нет поблизости? – изумилась я.

– Ваше Благородие, это и есть ваше имение, – крикнул мне ямщик, замедляя лошадей.

– Советую вам подняться на пригорок, ваше поместье сразу за ним, – произнес он, и мы резко остановились.

– Вы уверены? – недоверчиво переспросила я, глядя на заросли репейника, через который мне предстояло пробираться.

– Вне всяких сомнений, – прозвучало это убедительно.

Лакей помог достать все вещи из кареты и равнодушно передал мне на дальнейшее попечение.

– Прощайте, Ваше Благородие, карета прибудет за вами к полудню следующего дня, – мрачно проговорил ямщик, словно ему не терпелось забрать меня отсюда как можно скорее.

Я лишь успела кивнуть ему, когда карета тронулась, и лошади рысцой бросились вперед, оставляя меня наедине с тишиной.

Здесь не было ни дорожки, ни даже невзрачной тропинки, одни лишь смутные очертания поля, которое когда-то наверняка было распахано крестьянами, а сейчас поросло бурьяном и молоденькими березами. Я крепче сжала чемодан и сделала шаг в сторону от дороги.

Мгновенно нога оказалась по щиколотку в грязи.

«Что ж. Это все равно лучше, чем дворцовые паркеты», – решила я и решительно двинулась вперед. Я не ждала увидеть за пригорком волшебный город, с вымощенными золотом дорогами, однако и того, что представилось моему взору, я тоже никак не могла вообразить.

Вместо зелёной, цветущей равнины, над которой в вальсе кружили ласточки, я увидела серый заброшенный пустырь. Вместо полуденного смеха юных девушек у речки и криков местных ребятишек меня встретила гробовая тишина. Такая, словно имение охватила смертельная эпидемия и не оставила после себя ни одной живой души. Церковь, которая некогда была маяком для заплутавших путников, стояла на холме, перекосившись на правый бок, словно дряхлая старуха, волочащая воду из колодца.

Наш дом не заметить было сложно, он был одним из немногих мест, сохранивших в моей памяти прежний облик. Первое, что бросалось в глаза при взгляде на это небольшое, в два этажа задание – это стеклянная летняя терраса вместо привычного балкона, с классическими громадными колоннами, маленький пруд у въезда и обширный яблоневый сад, расположившийся за домом.

Все время, что я пробиралась к нашему имению сквозь заросли лещины и крушины, я так и не встретила ни одного прохожего. И только войдя в отчий дом, я наткнулась на дворецкого.

Едва он увидел меня, тут же отвесил, вероятно, глубочайший поклон, который ему приходилось совершать за всю жизнь, забрал чемоданы и просил подождать несколько минут в гостиной, объяснив это тем, что мой батюшка только вернулся с ярмарки и переодевался в домашнее.

В гостиной было тихо и мрачно. Грузности и тяжести комнате придавало обилие мебели из черного дуба и непропорционально гигантский камин. На столе лежала массивная бархатная скатерть, а подсвечники в углах комнаты, казалось, не очищали с моего отъезда, потому что они от самого пола были покрыты плотным слоем застывшего воска.

Я не представляла, как пройдет эта встреча. И от этого сводило челюсть, и нервно дергалась коленка.