Книга Запрет на браки в Чосоне. Том 1, страница 104 – Чхон Чжихе

Однако закончив официальные дела и вернувшись в Каннёнчжон, король Хон сразу же почувствовал что-то неладное.

– К чему все эти свечи? Здесь настолько темно, что могут появиться призраки.

– О, вы заметили?

– Я что, похож на дурака? И зачем вы зажгли столько благовоний? – Король закашлялся. Он настороженно взирал на изменения, но, казалось, не понимал глубинного смысла.

В натопленные покои внесли королевскую трапезу. Придворная дама Чхве, сидевшая справа от Хона, первой взяла в руки палочки. Стоило ей попробовать еду, как лицо ее застыло.

– Ну что?

Хон хотел было приступить к трапезе, но придворная дама Чхве его остановила.

– Подождите, Ваше Величество!

– Почему? Еда отравлена?

– Нет, совсем нет.

Что-то было не так, но что именно? Потом придворная дама прищурилась и заерзала на месте. Ее лицо, до этого бледное, залил яркий румянец.

– Что происходит? – спросил Хон, но придворная дама Чхве не могла заставить себя описать симптомы, которые испытывала.

– Ничего страшного. – Однако взгляд ее стал настолько томным, что скрыть это было уже невозможно.

– Но почему ты смотришь на меня так нежно?

– Потому что вы прекрасны, Ваше Величество.

Хон нахмурился от неожиданно неуместного комплимента.

– Должно быть, у тебя жар. Ты вся покраснела. Если закончила, то можешь ступать.

«О нет, что я только что сказала? Должно быть, я сошла с ума!»

Придворная дама Чхве торопливо ушла, пытаясь скрыть покрасневшее лицо. В чувствах ее царило смятение.

«Неужели она обезумела? – подумал Хон, но вскоре и он ощутил сильную реакцию. – Что это?»

По его лицу разлилось лихорадочное тепло, а тело наполнилось таинственной энергией, словно сжигающей изнутри. Веществом, подмешанным в королевскую трапезу, было не что иное, как «ольнульчже»^[26] – ингредиент, являющийся сильнейшим афродизиаком.

– Закончим на этом, – по помещению эхом разнесся голос короля Хона, движимого желанием куда более сильным, чем голод. Имя ему было «похоть».

Вскоре все следы королевской трапезы исчезли, и Хон внезапно осознал, что одежда ему мешает. Он начал раздеваться, желая вернуться к самому естественному состоянию, в котором только мог пребывать человек. Сейчас он жаждал лишь отдаться инстинктам. Стоит добыче оказаться поблизости – и Хон вцепится в нее с рыком. Сейчас он был на грани превращения в зверя, ведомого лишь примитивным желанием.

В покои Соран бросились несколько придворных дам. Ее рот приоткрылся при виде роскошной косметики, обычно предназначенной для принцесс.

– Ничего себе! Она же ужасно дорогая? – воскликнула Соран, но придворная дама Чхве сурово велела ей не двигаться.

Несколько минут, и стараниями придворных дам Соран превратилась в бесподобную красавицу. Лицо ее было бледнее обычного, щеки – нарумянены пудрой, а на губах поблескивала лилейно-розовая помада. Когда макияж был закончен, придворные дамы восхитились ее преображением.

– Почему вы так странно себя ведете?

Вместо ответа придворная дама Чхве поставила перед Соран зеркало.

– Ого! – Она была в растерянности. В зеркале отражалась прекрасная, как цветок, незнакомка, от которой словно бы исходило нежное сияние.

Неужели вот она, сила косметики? Или макияж лишь подчеркнул красоту, которая до сих пор была скрыта?

– Неужто это действительно я?

Соран и вправду почувствовала себя хрупкой принцессой, которая может сломаться от неосторожного прикосновения. Не украшавшая себя даже в день собственной свадьбы, она впервые в жизни выглядела столь прекрасно.