Книга Ловушка для сердцееда, страница 45 – Натали Карамель

«Нет,» — подумал он с неожиданной силой. — «Я не променяю его ни на какой трюфельный паштет. Ни на весь блеск Версаля. И уж точно — ни на какую «достойную и плодовитую партию», навязанную маркизой.» Пусть «Квест» висит в списке задач — он будет решать его только на своих условиях, если вообще будет. Его будущее, как и его память, принадлежало только ему.

Арман что-то бодро говорил о впечатлениях вечера, но Леонард лишь кивал, уже мысленно прокладывая маршрут к Леруа на завтра. Там, среди реальных дел и реальных проблем, двусмысленные приказы маркизы д’Эгриньи теряли свою власть, растворяясь в свежем воздухе настоящей жизни.

Утро после ужина у маркизы д’Эгриньи встретило Леонарда не ласковыми лучами солнца (их как раз и не было — небо было затянуто типичной парижской серой дымкой), а… аккуратной стопкой тяжелых, душистых конвертов на серебряном подносе рядом с кофейником.

«Доброе утро, месье граф,» — почтительно поклонился Пьер, чье лицо выражало смесь профессиональной невозмутимости и легкого любопытства. «Почта. Кажется, весьма… оживленная сегодня.»

Леонард, еще не до конца проснувшийся после вчерашнего светского марафона и тягостного разговора с маркизой, мрачно ковырял ложкой в тарелке с омлетом. Арман же, сияющий и явно довольный вчерашним триумфом кузена (и, несомненно, трюфельным паштетом), уже с аппетитом уплетал ветчину.

«Оживленная?» — пробурчал Леонард, откладывая ложку и протягивая руку к подносу. — «Давайте сюда этот "ураган любезностей".»

Первый конверт, украшенный миниатюрной лиловой веточкой лаванды, распечатал.

"Графу де Виллару. Мадам де Боссе и мадемуазель Амели де Боссе будут безмерно счастливы видеть вас за скромным семейным обедом в ближайшую среду…"

Второй, с изящно вытисненным на воске гербом в виде лиры.

"Графу де Виллару. Мадам де Клермон имеет честь пригласить вас в свой салон в четверг вечером. Мадемуазель Сесиль де Клермон исполнит несколько новых сонат…"

Третий, самый солидный, пахнущий дорогим сандалом.

"Графу де Виллару. Герцог и герцогиня де Ламбер с дочерью, мадемуазель Элоиз, просят оказать им честь вашим присутствием на воскресном обеде…"

Леонард молча свалил три приглашения перед Арманом.

«А-а-а!» — воскликнул кузен, сияя еще больше. Он схватил пергаменты, быстро пробежал глазами. «Боссе? Прекрасно, солидное семейство, поместье под Шартром. Амели — милашка, румяная, как яблочко! Клермон? Ах, да, их Сесиль — настоящий соловей, говорят. И салон у мадам — один из самых интеллектуальных в Париже! Ламбер? Ого! Герцогский титул, связи при дворе… Элоиз — безупречные манеры и фантастическое приданое! Поздравляю, кузен! Тетушка д’Эгриньи не теряет времени!»

Леонард ощутил, как в виски начинает стучать знакомое раздражение.

«Тетушка? Что именно успела нашептать тетушка?» — спросил он, стараясь сохранять спокойствие, но глядя на Армана с подозрением.

Арман закатил глаза, словно Леонард спросил, светит ли солнце.

«Дорогой мой, она не "нашептала". Она объявила. Вежливо, но недвусмысленно, нескольким самым влиятельным матронам, пока вы отходили к столу с напитками. Что-то вроде: "Наш Леонард наконец-то остепенился, стал разумным правителем и, представьте, порядочным молодым человеком. Прямо не узнать! Пора бы ему подумать о серьезном шаге и достойной партии. Род Вилларов должен продолжаться, не так ли?"» Арман мастерски сымитировал суховатый, властный тон маркизы. «После такого "секрета" весь "Свет" знает, что граф Виллар открыт для предложений. И вот — первые ласточки!» Он весело потряс приглашениями.