Онлайн книга «Ловушка для сердцееда»
|
Леонард застонал и опустил голову на спинку кресла. Образ тетушки д’Эгриньи, ее стальной взгляд и слова о «последнем камешке в арке», встали перед ним с пугающей ясностью. Арман был прав. Это была не просьба. Это был ультиматум вековых традиций и железной воли одной маленькой, но невероятно могущественной старухи. «Квест «Продолжение Рода» перешел в статус «Обязательный. Срочно. Угроза: Маркиза д’Эгриньи». «Черт побери, — пробормотал он, глядя в потолок. — Ладно. Балы. Но по минимуму! И только самые важные. И я не буду делать предложение первой же, кто улыбнется!» «Договорились!» — весело воскликнул Арман, наливая еще кальвадоса. «Хотя бы на одном-двух ты должен появиться. Для вида. Чтобы тетушка видела, что ты стараешься. А там… кто знает…может, найдется та, что оценит и душу строителя, а не только титул?» Он подмигнул. Леонард лишь мрачно хмыкнул в ответ, думая о горах работы, ожидавших его завтра, и о неизбежной мишуре балов, которая теперь маячила на горизонте как новая, неприятная повинность. Единственным утешением было письмо Леруа, лежавшее на столе — напоминание о том, что настоящая его жизнь и работа продолжались, несмотря на розы, тетушек и королевские поборы. Он допил кальвадос, чувствуя, как тяжесть обязанностей и предстоящей светской каторги смешивается с упрямой решимостью не сдавать свои позиции без боя. Глава 21. Их Граф, Хищный Соловей и Видение Сына Дни сливались в череду дорожной пыли, скрипа перьев, запаха свежеспиленного дерева и теплого хлеба из печей его поместья. Леонард растворился в ритме своих владений. Карета сменилась верховой лошадью, а затем и собственными ногами. Он шагал по полям, только что вспаханным под озимые, заходил в крестьянские дворы, подолгу стоял у стройки новой школы — ее стены уже поднимались под чутким надзором старого плотника Мартена. «Месье граф!» — кричали ему с полей, махая шапками. «Граф наш!» — улыбались женщины у колодца, вытирая руки о передники. «Ваша милость!» — кланялся седой пастух, указывая на пригнанное с пастбища стадо. Это не был подобострастный страх перед сеньором. Это было доверие, уважение и надежда. «Граф, на мельнице новый жернов — сила! Мука мельче пыли! Но крыша в амбаре у Жана течет…» «Граф Леонард, дорога к Ле Бурже — грязь по колено после дождей. Повозки вязнут…» «Ваша милость, у Мари-Луизы мальчик болен, лихорадка… Лекарства дороги, а знахарка шепчет что-то непонятное…» Леонард слушал. В блокнот, подаренный предыдущему графу одной из любовниц (теперь он был затерт до дыр и исписан цифрами и заметками), заносил каждую просьбу, каждую жалобу. Его ответы были просты и весомы, как удар молота по наковальне: «Крышу Жану починим до снега. Мартен, выдели двух человек и кровельный толь.» «Дорогу к Ле Бурже укрепим камнем и гравием. Начнем на следующей неделе. Нужны руки — будет оплата и обед.» «Мальчика Мари-Луизы посмотрит мой парижский врач на обратном пути. Лекарства будут. Знахарей — гнать.» Люди кивали, глаза их светлели. Они знали, что слово графа — тверже камня. Знали, что он не бросит. Потому что это их граф. Не тот прежний, ветреный и жестокий, а этот новый — Леонард Строитель, Леонард Слушающий. Граф, который пришел остаться и делать. Вечер застал Леонарда в седле, скачущим обратно в Париж. Пыль дороги смешалась с потом на его лице, под камзолом зачесалась простая рубаха из грубого полотна. Он ехал не на бал, а на еще одно испытание — салон мадам де Клермон. Подарок — изящно переплетенные ноты современных сонат — лежал в седельной сумке. Мысли его были далеки от музыки: он считал стоимость камня для дороги, прикидывал, хватит ли лекарств из его запасов для мальчика в деревне, радовался письму от Леруа — тот уже выехал. |