Книга Истинная за Завесой, страница 101 – Натали Карамель

Карета остановилась у знакомых, но теперь чуждых ворот. Далин вышел первым, резко распахнул дверцу. Аккуратно, но быстро помог Кате выйти, поддерживая её за локоть. Его люди – двое неброских мужчин в простой одежде – растворились в сумерках, заняв позиции.

«Помни», – тихо, но очень четко сказал он ей, его горячее дыхание коснулось её уха. «Я не хочу, чтобы ты пострадала».

Катя кивнула, опираясь на его руку. «Спасибо, Далин».

Он фыркнул, но в его глазах, прежде чем он отпустил её руку и резко шагнул назад к карете (которая теперь должна была уехать, чтобы не привлекать внимания), мелькнуло что-то теплое, почти нежное, приглушенное лишь тенью тревоги.

Далин твердым шагом направился к массивным дубовым дверям особняка Вейлстоунов. Его осанка была безупречной, но в каждом движении чувствовалась неукротимая сила дракона, вступающего в логово возможной угрозы. Катя шла рядом, ощущая его защитное прикосновение. Элис и Луиза, как верные тени, следовали за ними.

Далин не стал стучать. Он просто толкнул дверь. Тяжелое полотно подалось с низким, протяжным скрипом, нарушившим тишину ночи.

Их встретило...

...абсолютное, звенящее безмолвие.

Величественный холл был залит холодным, мерцающим светом магических свечей в хрустальных люстрах и канделябрах. Они горели ровно и ярко, отбрасывая длинные, пляшущие тени по стенам, увешанным мрачными портретами предков. Воздух пах воском и пылью забвения.

Но не было ни души.

Ни сонного лакея у двери, ни шуршания юбок горничных в дальних коридорах, ни потрескивания огня в огромном камине, который сейчас был черным и холодным. Даже тиканье старинных напольных часов, обычно слышное в любой точке холла, замерло. Казалось, сам дом затаил дыхание.

Далин замер на пороге. Драконьи зрачки сузились до тонких вертикальных щелочек, сканируя каждую тень, каждый угол. Гнев сменился мгновенной, первобытной настороженностью. Катя почувствовала, как по коже побежали ледяные мурашки. Эта тишина была не пустой – она была живой. Насыщенной, тяжелой, выжидающей. Как взведенная тетива.

Далин шагнул вперед, широким движением поставив себя между Катей и зловещей пустотой холла – живой щит из плоти и ярости. В тот же миг Элис, словно тень, сорвавшаяся с цепи, бесшумно юркнула перед ним, растворяясь в мерцающих свечных тенях, её глаза сканировали пространство с холодной точностью сокола. Рука Луизы вцепилась в Катину ладонь – не просто схватила, а замкнула в своем теплом, дрожащем от адреналина, но невероятно твердом пожатии, словно пытаясь передать: «Я здесь, держись!» . И в этот миг, когда группа сплотилась в единый клубок настороженности у самого порога, массивная дубовая дверь медленно, неумолимо захлопнулась за их спинами. Глухой, окончательный стук, подобный удару крышки гроба, оглушительно прокатился по звенящей тишине, наглухо запечатав их внутри этого холодного, освещенного призрачным светом склепа.

Глухой стук дубовой двери, прозвучавший как удар по гробу, не успел отзвучать, как мир опрокинулся.

Пол под ногами Кати стал зыбким, как болотная трясина. Стены холла с портретами предков поплыли, закрутились воронкой. Даже Далин, могучий Далин, чья рука только что была каменной опорой, вдруг пошатнулся. Катя увидела, как его глаза, еще секунду назад яростно-зоркие, помутнели от изумления и нарастающей слабости.