Книга Истинная за Завесой, страница 41 – Натали Карамель

Он превратился в дракона, мощно оттолкнулся от камней и взмыл в ночное небо. Облетал свои владения, втягивая воздух, выискивая тот единственный, сводящий с ума аромат. Ничего. Только холод горного ветра и запах сосен. Но он точно был! Ему не привиделось! Отчаяние и злость смешались в нем. Он издал долгий, тоскливый рев, который раскатился по долинам. На этот раз в нем не было чистой ярости. В нем звучала неутоленная жажда, боль потери того, чего он даже не успел обрести, и тень того самого стыда, который грыз его человеческое сердце. Он ревел о пропавшей Паре и о невозможности желать ту, что была рядом. Мир сузился до размеров его смятения, запертого в могучем теле дракона, летящего в холодной, равнодушной ночи.

Ирония судьбы была горькой, как пепел. Найти свою Истинную Пару для дракона – это была не надежда, а почти несбыточная мечта, легенда, случающаяся раз в сто лет, если не реже. Сотни, тысячи его сородичей проживали долгие века, никогда не познав этого зова крови, этого безумия инстинкта. Они довольствовались тем, что было: браками по договору, союзами с сильными магами для укрепления крови или власти, мимолетными увлечениями. Истинная Пара была священным Граалем, о котором говорили шепотом, с благоговейным страхом и скепсисом. «Блажен, кто не познал этой жажды» , – говаривали старейшины, глядя на разбитые сердца и разрушенные судьбы тех редких счастливчиков-несчастливцев, кого коснулась эта длань.

«Довольствуйся подделками», – вот негласный закон их мира. Далин и сам всегда принимал его как данность. Договор его деда с дедом Вейлстоунов был именно таким – выгодной сделкой, скрепленной древней магией и политической необходимостью. Ожидать большего? Безумие. Пока этот безумный запах не всколыхнул древнюю кровь его дракона, пробудив первобытный голод, против которого все доводы разума, все «должны» и «принято» рассыпались в прах.

«Довольствуйся…» – мысленно прошипел он сам себе, паря над безмолвными горами. Но как? Как можно «довольствоваться» договорной невестой, когда каждая клетка вопит о другой? Как можно прикасаться к Катарине, чья стойкость и неожиданная глубина сводили его с ума по-новому, зная, что его зверь рвется на волю, учуяв чужой, но бесконечно желанный запах? Это было бы предательством по отношению к обеим. Проклятая традиция! Проклятая редкость Истинных! Проклятое его собственное сердце, которое вдруг начало биться в такт не только зову дракона, но и тихому эху смелости в глазах той, что ждала его в замке...

Катя проснулась с ощущением, будто её переехал дракон. Не метафорически, а самым что ни на есть реальным Далином в его бронзовой форме. Голова гудела, кости ныли, горло саднило, а в глазах стоял туман. Она с трудом поднялась с узкой кровати, чувствуя, как дрожат ноги. В зеркальце Луизы, которое та услужливо поднесла, отразилось бледное лицо с яркими пятнами румянца на щеках и отчетливыми синеватыми полумесяцами под глазами.

"Батюшки, миледи, – Луиза нахмурилась, приложив тыльную сторону ладони ко лбу Кати, потом к ее щекам. – Да у вас жар! Горячая, как печка! И глаза блестят нехорошо."

Катя чихнула. Звонко и жалобно, как промокший котенок. Она махнула рукой, пытаясь отмахнуться от заботы и собственной слабости.