Книга Зов призрачных сердец, страница 31 – Татьяна Ма

– Тогда давай мне платье и помоги волосы причесать. И умыться. Умыться сначала.

Вскоре Елена спустилась вниз и, постучавшись, вошла в кабинет отца.

– А, Елена Павловна, – радостно поприветствовал ее художник. – Вы все хорошеете и хорошеете.

– Доброе утро, папенька. Анатоль Митрич, – улыбнулась обоим мужчинам Елена.

– Что-то ты бледна, Елена, – внимательно всматриваясь в лицо дочери, сказал Павел Андреевич. – Не захворала ли?

– Сны плохие всю ночь видела, – сказала она.

– Ничего, мы это быстро исправим! – сказал Анатоль Митрич. – Сегодня же начну писать портрет Елены Павловны. На природе будем писать. У вас тут места какие! А воздух!

– Эк раскудахтался, – добродушно засмеялся Павел Андреевич. – Соловьем поет!

С улицы послышались звуки подъехавшего экипажа и голоса.

– Щетинины приехали, – обрадовался Павел Андреевич. – А ну-ка, Елена, зови мать, пойдем встречать.

Елена насупилась, услышав такое небрежное, но показавшееся ей нарочитым «мать». Ведь папенька прекрасно знал, что Анна Кирилловна падчерицу не жалует, если не сказать не любит, и уж точно никогда она не пыталась ей заменить родную матушку.

Слава богу, звать Анну Кирилловну Елене не пришлось. Та, вместе с Павлушенькой и Натальей уже спешили к дверям встречать дорогих гостей.

Граф Иван Алексеевич Щетинин оказался мужчиной приятным, и Елене понравился. А вот его сын, Дмитрий, вызвал в ней отторжение с первого же взгляда. Молодой человек был очень высок и так худ, что Елене казалось: стоит подуть ветру – и Дмитрия унесет. Он выглядел франтом и одет был по последней моде, укороченный камзол, бриджи, пышный шейный платок, парик. Последний совсем смутил Елену. Здесь, в провинции париков почти не носили, да и в городе, как она слышала, эта мода сходила на нет.

«Наверное, он скрывает залысины», – с неприязнью подумала Елена.

Эта неприязнь усилилась еще больше, когда цепкий высокомерный взгляд молодого человека остановился на ней. Дмитрий мог бы считаться красивым, если бы не слишком тонкие губы, чрезмерно высокий лоб и этот презрительный взгляд, которым он щедро одаривал всех вокруг.

Но, кажется, никого, кроме Елены, этот взгляд не смущал. Анна Кирилловна рассыпалась в любезностях и пригласила гостей в дом, пить утренний чай. Лишь маленькая Наташенька шепнула Елене, взяв сестру за руку:

– Противный какой.

– Тс-с-с! – Елена заулыбалась и приложила палец к губам. – Это будет наш секрет.

– Какой секрет? – тут же вмешалась Анна Кирилловна, расслышав конец их разговора.

– Никакой, маменька, – отозвалась Наташа, и Елена подмигнула ей.

Разговоры за чаем были до того скучны – Иван Алексеевич и Павел Андреевич вспоминали общих знакомых, – что Елена беспрестанно прикрывала ладошкой рот, пытаясь скрыть зевоту.

– Анатоль Митрич, может, мы с вами пойдем выбирать место, где вы будете меня писать? – не выдержав, обратилась Елена к художнику.

– С превеликим удовольствием, Елена Павловна. – Он резво вскочил с места, явно тоже устав от пустых разговоров.

– Дмитрий Иванович, почему бы вам не присоединиться к Елене и Анатоль Митричу? – предложила Анна Кирилловна. – Елена покажет вам наш парк и здешние красоты.

Тому явно не понравилась идея отправиться на свежий воздух, тем не менее Дмитрий согласился, а Елена про себя обругала мачеху. Она помнила давешние слова Павла Андреевича о том, что ей бы нужно присмотреться к Дмитрию Щетинину. Наказ этот Елена исполнять не собиралась – слишком уж не понравился ей молодой человек.