Онлайн книга «Зов призрачных сердец»
|
Алексей кивнул. – И почему наша нанимательница, Ирина Васильевна, побыв тут сутки-другие, теперь не может спать по ночам, – сказал он. – Думаешь, она тоже что-то слышала? – И видела, – уверенно ответил Алексей и серьезно посмотрел на Раду. – А что видела ты, Рада? Наверное, глинтвейн Алексея уже подействовал и развязал Раде язык. Она рассказала Иволгину все, начиная поездкой в музей Зубаревска и заканчивая своими видениями на дороге… Глава 38 1780 год Запертая в своей комнате на втором этаже, княжна Елена долго сидела в темноте. Широкие наличники окон в сумерках казались толще: теперь они были не рамой, а решеткой, за которую нельзя выглянуть без разрешения. Князь Хворостин, отец ее, был где-то внизу, сначала шумел на весь дом и сыпал проклятьями, топал сапогами по гостиной, отмеряя шагами свой гнев. Уже пятый день Елена сидела в заточении – с тех самых пор, как отказала Дмитрию, и тот, вместе с отцом, старым графом Щетининым, уехал в свое имение, лишь одарив ее презрительным, полным злобы взглядом. Князь Хворостин, узнав, что дочь отказала Щетинину, едва не свалился тут же в апоплексию, но вместо удара хватило силы закричать: «Негодница! Ты еще об этом пожалеешь! Выкинешь из головы свою глупую любовь, иначе и ему, и тебе не жить!» С тех пор дверь в ее спальню держали на засове, который наспех приколотили с другой стороны. Горничная Дашка по утрам вносила в комнату тарелку с кашей, кувшин с водой и, встретив умоляющий взгляд княжны, поспешно кланялась и отводила глаза: нельзя долго задерживаться, иначе князь заметит, тогда и ей несдобровать. Вчера к Елене заглянула мачеха, Анна Кирилловна. Намедни в дверях, посмотрела на нее надменно и сказала: – Добилась чего хотела, глупь стоеросовая? – Уходите, – прошипела Елена и отвернулась к окну. – Вам только в радость, ежели мне плохо. – Ну-ну, – усмехнулась Анна Кирилловна, но, больше ничего не сказав, ушла. Елена не плакала. Она лежала, отвернувшись от двери и смотрела, как солнечные зайчики плясали на стенах. За окном распогодилось, а она тут, заперта, и нету ей выхода. «Что же делать? Кто течение жизни повернет вспять? – думала она. – Как там мой Алёша? Не сотворил ли свою угрозу отец?» Сердце сжималось от страха за возлюбленного. Накануне вечером князь зашел к ней, смерил дочь ненавидящим взглядом и сказал: «Не одумаешься, не согласишься за Дмитрия замуж выйти – кузнец кнута не минует. Казнить велю, на кол посажу, так и знай». Сердце ее сжималось при мысли, что из-за неё Алексей погибнет. В тревоге, когда из-за двери доносились голоса и злой крик князя обрывался визгами бестолковой прислуги, Елена подолгу слушала тишину: куда все подевались? Почему так тихо? Не знала Елена, что страшило ее больше: отцовская злоба на нее да его крики или же резко наступающая тишина. Как там Алёша? Может, князь уже исполнил угрозу свою? А может, Алексей, поняв, в каком гневе князь Хворостин, сам отворотился от нее? Ей вспоминалась их последняя встреча в беседке темного сада, где он держал ее за руку, обнимал ее плечи и так трепетно целовал ее губы. По ночам Елена прикасалась пальцами к холодному стеклу, искала глазами огонек, сама светила свечой в окно, но ничего не видела. Вот и сегодня Елена снова встала к окну, снова зажгла свечу и стала подавать знак возлюбленному. Знаков у них было два: первый – крестом – означал, что она не сможет к нему выйти; второй – кругом – значил, что придет. Елена отчаянно выписывала в воздухе крест: сначала поднимала подсвечник с зажженной свечой высоко вверх, потом опускала вниз, вела направо и налево. Сделав так три раза, она прикрыла ладонью огонек и начала вглядываться в темень. Долго ждала и вдруг, вдали за аллеей, увидела тусклое мерцание свечи. Сердце Елены глухо забилось, барабаня по ребрам. Жив! Жив ее Алексей, не отступился, ждет. Значит, бессилен князь Хворостин осуществить свои угрозы. Оно и понятно – не охота ему так оскандалиться! |