Книга На краю любви, страница 108 – Елена Арсеньева

Поверх своих обновок Ася надела армяк, прикрыла ноги фартуком, который должен от грязи защищать, и потом всю дорогу до Ярмарки сидела как деревянная. Леха понял: боится помять платьишко.

Спустились по Похвалихинскому съезду к Благовещенской площади, переехали большой плашкоутный двухэтажный мост (на ночь его разводили для прохода судов) и оказались на Ярмарке.

Здесь волей-неволей глаза разбегались! Больше двух тысяч каменных лавок окружало Главный дом, который считался истинным чудом красоты и удобства. И чем в этих лавках только не торговали! Из Китая доставляли чай и чесучу, из Бухары – хлопок, из Персии – шелк, жемчуг и сушеные фрукты, из Турции – кофе, деревянное масло^[90]и табак, Западная Европа выставляла здесь сукна, краски, вино, сахар, предметы моды и роскоши. Российские купцы везли на Ярмарку железо, мыло, кожу, рыбу, меха, стальные изделия…

Впрочем, многие обходились и без лавок. На низкий прилавок постелен ковер – этого вполне достаточно! Какой-нибудь азиат сидит на этом постаменте, поджав ноги, и творит всю свою коммерцию: здесь угощает чаем земляков, здесь обедает и отдыхает, здесь раскладывает товары и мановением трубки, равнодушно и лениво, указывает на них покупателям… Азиатских торговцев часто сравнивали с русскими – в пользу наших. Они старались, кажется, по глазам угадать желания покупателя, с улыбкою, с готовностью отвечали на все просьбы и удовлетворяли все запросы.

Несмотря на ранний час, торговля уже кипела. Невообразимая здешняя суета начиналась чуть свет. Переносили товары из оптовых балаганов в торговые лавки, в которых уже по частям раскупали их мелочные торговцы, приезжающие сюда с небольшими деньгами, а часто с одним кредитом. Потом пойдет перегрузка с судов и на суда, с возов и на возы. Как говорили завсегдатаи, нередко случалось видеть, как полный балаган товаров через час совершенно опорожнят, и наоборот, пустой сарай превращался через короткое время в магазин роскоши и богатств.

Близ Главного дома были устроены зрелища для публики: крутились карусели, расхаживали по высоко натянутым канатам плясуны, «сергачи» по дорожкам прогуливали дрессированных медведей, чем, собственно, и славился город Сергач.

Сказать по правде, Нижград во время Ярмарки словно бы замирал: все, что было в городе, стремилось сюда, здесь проводило весь день, жило и дышало лишь Ярмаркой.

Пока пролетка двигалась по широкому проезду к Главному дому, Лехе пришлось призвать на помощь все свое мастерство, чтобы вывернуться из широкого потока встречных и поперечных экипажей. Он даже вынужден был надеть на Лиску шоры, чтобы, упаси бог, не кидалась по сторонам, испугавшись. Впрочем, почти все лошади, впряженные в купеческие повозки или кареты посетителей, были тоже в шорах. А вот Ася извертелась: так хотелось все разглядеть! Однако банк находился не с парадной стороны здания, а с левого торца, так что скоро чудеса развлечений скрылись из глаз.

У подъезда банка уже стояло десятка два пролеток. Ася вглядывалась в них, прижимая к себе заветный сверток, однако Леха велел положить его в повозку, внутрь, чтобы никто не вырвал:

– Погляди-ка вокруг! Тут не всяк купец, есть и хитрец, и ворец!

Да, присмотрелась Ася, вокруг и впрямь шныряли люди, мало похожие на негоциантов: люди с особенно острым взглядом, который, чудилось, пронзал человека насквозь.