Книга На краю любви, страница 105 – Елена Арсеньева

– Что жена его, любушка, выскочила замуж за его лучшего друга! – съехидничал Поль.

– А вот дуля тебе, – рявкнул Хромоног. – Дуля, понял? Жена не верила, что Федька сгинул, и как-то раз пошла к цыганской гадальщице, и та – ну чисто как по книжке прочитала! – рассказала, что стряслось с ее мужем и когда он вернется. А к этой бабе один куртуаз прилип как банный лист. Ну, после гадалки она ему могучий от ворот поворот дала! И вот дождалась Федьки наконец-то.

– Кто к ней прилип? – изумилась Ася.

– Куртуаз! – повторил Леха. – Не знаешь, что ли? Это такой мужик, который голову морочит всякой девке или бабе, что ему попадется. У нас водевиль такой был, помнишь, Пашка? Назывался он «Куртуаз-неудачник». Ты там главную роль играл…

– Помню, – насупился Поль. – Только там речь шла о благородных господах, а ты про каких-то извозчиков да жен извозчичьих рассказываешь. Какие у них могут быть куртуазы?

– Извозчики куртуазов юбочниками зовут, похотниками, – лукаво ухмыльнулся Леха. – Но не о том речь, а о том, что нашлась же какая-то вещая цыганка, которая все насквозь увидела!

– Цыганка, говоришь? – задумчиво произнес Поль. – Знавал я одну цыганку, которая тоже все насквозь видела. Но она только на амур-марьяж карты бросала.

– Тебе бы только амур да марьяж, – фыркнул Хромоног. – А впрочем, нет, марьяжа от тебя небось не дождешься!

– Как будто от тебя дождешься! – огрызнулся Поль.

– И от меня не дождешься, – вздохнул Леха. – Ох, я бы всей душенькой, я бы хоть сейчас готов жениться… да ведь я крепостной! А жена по мужу – раба, всем известно. Разве могу я вольной девице предложить разделить мою горькую долюшку? А на крепостной жениться – это не знать, что тебя ждет. А ну как хозяйке моча в голову ударит и решит она продать нас порознь? Дети пойдут – их ведь тоже могут с нами разлучить. Как такое горе пережить? Какой уж тут марьяж?!

Ася вдруг закрыла лицо руками, отвернулась.

– Слышать тебя больше не могу! – озлился Поль. – Тоску нагнал, Аннету до слез довел. Так бы и дал тебе по физиономии!

– Ну? – спокойно повернулся к нему Леха. – За чем же дело стало?

– За тем, что ты мне непременно ответишь, – с трагической миной простонал Поль. – А ведь премьера завтра. Увидят зрители наши избитые физиономии – никакие красные чулочки Аннеты водевиль от провала не спасут. Так что я лучше домой поспешу. Бог с вами, прощайте, господа, спокойной ночи, мадемуазель Аннета!

И Поль, сделав шутливый реверанс, поспешно зашагал прочь, скрылся за поворотом.

– Чего он от тебя хотел? – насторожился Леха.

– Чего бы ни хотел, ничего не получил, – смахнула с глаз слезы Ася. – Идем, что мы тут застряли? Мне надо начинать роли переписывать. Петр Петрович какой-то новый водевиль перевел, я еще не читала.

Пока шли, Леха выжидательно поглядывал на Асю. Она молчала. И это молчание тревожило его!

– Леха, а хотела тебя спросить… – наконец заговорила Ася, и Хромоног встрепенулся радостно, однако она заговорила о другом, совсем не о том, о чем должна была заговорить, чего он так ожидал. – Ты не забыл, что мы завтра на Ярмарку едем?

– Не забыл, что я, дед беспамятный? – недовольно буркнул Хромоног. – Но давай лучше я сам-один туда съезжу для начала, погляжу, не топчется ли там кто лишний.

– А как ты угадаешь этого лишнего? – усмехнулась Ася. – Ты же никого из широкопольских не знаешь.